Передняя дверь – нараспашку, на щите сигнализации мигает красная лампочка. Пендергаст перепрыгнул через мертвое собачье тело, вышел через заднюю дверь, схватил кейс и помчался через двор. Бросил пряди волос в кучу сухих листьев и исчез, словно призрак, в тенистых глубинах парка Рок-Крик.
Марго Грин первой пришла в огромный конференц-зал Мурчисона. Усевшись в одно из старых кожаных кресел, окружавших массивный дубовый стол работы XIX века, огляделась по сторонам. Повсюду удивительные, но несколько разнородные предметы – стены украшали головы занесенных в Красную книгу животных; бивни слона обрамляли дверь; были здесь и африканские маски, и шкуры леопарда, зебры и льва. Мурчисон побывал в Африке более ста лет назад. Наряду со славой замечательного белого охотника получил признание в более серьезной профессии – антропологии. В противоположном конце зала стояла пара слоновьих ног, служивших в качестве корзин для мусора. Но это был музей, а музей не должен ничего выбрасывать, и не имеет значения, что чьи-то привычки могут счесть политически некорректными.
До прихода остальных членов совета Марго воспользовалась несколькими минутами покоя – просмотрела свои записи и привела в порядок мысли. Она ощутила возраставшую нервозность, которую никак не могла подавить. Правильно ли она поступает? Она пробыла здесь всего полтора месяца, сейчас должен выйти в свет ее первый номер «Музееведения», и она уже вступает в борьбу. Почему для нее это так важно?
Ответ она уже знала. Она должна отстаивать то, во что верит. И с профессиональной точки зрения – редактора «Музееведения» – это правильный поступок. Люди хотят знать мнение журнала по этому вопросу. Замалчивание или неопределенность сразу же будут замечены. Общество поймет, с каким редактором оно имеет дело. Нет, важно показать, что «Музееведение» остается компетентным журналом, не страшащимся высказывать независимую точку зрения, даже если она не совпадает с мнением большинства. Ей представилась возможность продемонстрировать профессионализм и серьезность намерений.
Марго снова вернулась к своим записям. В обсуждаемом вопросе заинтересованы прежде всего кураторы отдела антропологии. Второго шанса донести свое мнение всему отделу ей уже не представится, и она хотела воспользоваться своим правом.
Кураторы уже входили в зал, кивали ей, переговаривались между собой, гремели почти пустым электрическим кофейником, кипятившим остатки приготовленного утром кофе. Кто-то наливал себе чашку, а потом отодвигал ее с выражением отвращения на лице. Явилась Нора Келли, сердечно поприветствовала Марго и села с противоположной стороны стола. Марго огляделась.