— После того как вы пошли спать, он допил бутылку и явно не выйдет из домика до полудня. Вряд ли я ему понадоблюсь.
Николас шел впереди всех, неся «ригби» на плече, по давешней тропинке, указанной Тамре, среди выветренных известковых скал и кустов. По пути две женщины разговорились. Ройан рассказывала Тессэ, как они нашли полосатого дик-дика и как планируют его добыть.
Когда путники добрались до места, откуда видели зверька вчера, и устроились на краю обрыва в засаде, солнце взошло довольно высоко.
— И как ты собираешься вытаскивать тушку, если умудришься подстрелить бедного зверька? — спросила Ройан.
— Я позаботился об этом до того, как мы вышли из лагеря. Я поговорил со старшим следопытом. Услышав выстрел, он придет с веревками и поможет мне перебраться на ту сторону.
— Я бы здесь не полезла, — заметила Тессэ, смерив взглядом обрыв.
— Помимо всякой чепухи, в армии учат нескольким полезным вещам, — отозвался Николас. Он откинулся на ствол дерева и положил ружье на колени.
Женщины легли рядом с ним, продолжая негромко разговаривать. Англичанин решил, что звуки их голосов не смогут донестись до противоположного края ущелья. Поэтому Харпер и не стал мешать.
Он полагал, что если дик-дик вообще появится, то это случится довольно скоро. Но баронет ошибался. К полудню маленькая антилопа и не думала показываться на глаза. Долину заливали жгучие лучи солнца, в голубой дымке виднелась далекая каменная стена утесов, напоминающая зубчатое стекло, а среди скал над колючками мерцали серебряными озерцами миражи.
Женщины давно умолкли и лежали, разморенные жарой. В мире царила тишина. Только дикий голубь нарушал покой горьким плачем, будто повторяя одни и те же слова:
— Моя жена умерла, мои дети умерли…
Веки Николаса отяжелели, словно налитые свинцом. Он начал дремать, и голова уже свесилась на грудь… Неожиданно Харпер резко дернулся. Краем ускользающего сознания баронет ощутил, как прямо в кустах рядом с ним раздался звук.
Звук был совсем негромким, но хорошо знакомым. Он огненной плеткой хлестнул по нервам, изгнав последние остатки сна, заставив кровь бешено застучать в висках. Во рту у Харпера появился железистый привкус страха. Это был металлический щелчок, с которым снимают с предохранителя «АК-47», переводя автомат в положение «огонь».
Одним движением Николас поднял ружье с коленей и дважды перекатился, изогнувшись, чтобы закрыть собой женщин. В тот же миг он вскинул «ригби» на плечо и нацелился в куст, из которого донесся звук.
— Лежать! — прошипел он спутницам. — Головы вниз! Англичанин держал палец на спусковом крючке, и хотя его ружье нельзя было всерьез противопоставить автомату Калашникова, он был готов ответить огнем. Моментально выбрав цель, Харпер навел дуло на нее.