— Яку… — Ганима запнулась и откашлялась. — Это старый миф!
— Это место существует, Гани! Я должен найти человека, которого называют Проповедником и о многом его спросить.
— Ты думаешь, что это… наш отец?
— Спроси об этом у самой себя.
— Это очень похоже на него, — согласилась Ганима, — но…
— Мне не нравится многое из того, что мне предстоит сделать, но сегодня я впервые по-настоящему понял отца.
Девочка поняла, что сейчас ей нет места в его мыслях.
— Может быть, Проповедник — просто старый мистик.
— Я молю Бога, чтобы так оно и оказалось, — прошептал Лето. — О, как я надеюсь на это!
Он подался вперед и встал. Балисет загудел от этого движения.
— Пусть он окажется всего лишь Гавриилом без рога, — Лето молча вперил взор в освещенный призрачным лунным светом Пустынный ландшафт.
Ганима посмотрела в ту же сторону. На краю рощи у ворот сиетча светились гнилушки, окаймляя чистый силуэт дюн. В Пустыне кипела жизнь, которая никогда не затухала, даже тогда, когда Пустыня казалась спящей. Ганима чувствовала, что ее слушают какие-то неведомые твари. Откровения Лето преобразили ночь в глазах Ганимы. Это был момент прозрения, момент отыскания устоявшегося порядка в непрестанных изменениях, мгновение, в которое каждый человек чувствует свое земное прошлое — прошлое, которое неистребимо в памяти рода людского.
— Но почему Якуруту? — спросила она, и обыденность ее тона поколебала волшебное настроение.
— Почему?.. Не знаю. Когда Стилгар рассказал мне, как они убивали людей, а потом объявили то место запретным, наложив на него табу, я думал так же, как ты. Но теперь оттуда исходит опасность… но там живет и Проповедник.
Ганима не откликнулась, не стала просить, чтобы Лето рассказал ей что-то еще, понимая, как много это сказало брату об охватившем ее ужасе. Этот путь ведет к Мерзости, и оба — брат и сестра — понимали меру опасности. Страшное слово повисло между ними, когда Лето встал и они направились к входу в сиетч. Мерзость.
Вселенная принадлежит одному Богу. Они — одно; их целостность — мерило всех отчуждений и разделений. Преходящая жизнь, даже исполненная самосознания и разума, та жизнь, которую называют научной, есть не что иное, как только хрупкая вера в отдельную частицу целого.
Комментарии КЭП, Комиссии Экуменических
Преобразований
Халлек пользовался едва заметными движениями рук для передачи важных сообщений, вслух говоря при этом о совершенно посторонних вещах. Ему сразу не понравилось маленькое помещение, которое священники выбрали для проведения церемонии. Гурни понимал, что комната напичкана шпионской аппаратурой. Но пусть они попробуют расшифровать неуловимые сигналы. Атрейдесы пользовались этой тайной системой общения на протяжении многих веков, но человечество за это время не придумало ничего более мудрого.