– Откуда вернуться, от серебряной тарелки или от Фло? – поинтересовался Вильям.
– Мистер де Словье!
– Я просто спросил, – запротестовал Вильям. – А, я вижу, они разузнали имя человека, ограбившего вчера ювелирную лавку. Как жаль, что это «Сознаюсь» Дункан, бедный старикан.
– Известный преступник, судя по заметке, – заявил мистер Подорожнинг. – А Стража не потрудилась арестовать его, какое безобразие!
– Ага, безобразие, особенно если учесть, что он сам каждый день настоятельно требует ареста.
– Зачем?
– Горячий обед и постель на ночь, – пояснил Вильям. – Ради этого «Сознаюсь» Дункан готов признаться в чем угодно. Первородный грех, убийства, мелкие кражи… все. В самые отчаянные моменты он даже пытается сдать сам себя за вознаграждение.
– Тогда они должны что-нибудь сделать с ним, – заявила миссис Секретум.
– Обычно ему дают кружку чаю, насколько мне известно, – поделился информацией Вильям. Он выдержал паузу, а потом намекнул: – В другой газете есть что-нибудь интересное?
– О, ерунда, они продолжают талдычить, будто Ветинари невиновен, – откликнулся мистер Грязнотест. – А король Ланкра заявляет, что женщины Ланкра не рожают змей.
– Ну а что же ему еще остается говорить? – заметила миссис Секретум.
– Ветинари наверняка что-то натворил, – заявил мистер Подорожнинг. – Иначе что ему помешало бы ответить на вопросы Стражи? Невиновные так себя не ведут, по моему скромному мнению[10].
– А мне кажется, очень многие факты заставляют усомниться в его виновности, – сказал Вильям.
– В самом деле? – откликнулся мистер Подорожнинг, тоном голоса давая понять, что мнение Вильяма – существенно более скромное, чем его собственное.
– В любом случае, – продолжал он, – главы Гильдий встречаются сегодня. – Он фыркнул. – Пришло время перемен. Честно говоря, нам нужен правитель, который будет повнимательнее прислушиваться к мнениям простых людей.
Вильям бросил взгляд на мистера Длинношахта, гнома, который был занят тем, что мирно вырезал из хлеба солдатиков. Возможно, Длинношахт не обратил внимания на эту реплику. Возможно, там и не на что было обращать внимание, а Вильям просто проявил излишнюю чувствительность. Однако годы знакомства с риторикой лорда де Словье весьма обострили чутье Вильяма. И это чутье подсказывало ему, что фразы о «мнениях простых людей», безобидные сами по себе, зачастую означают, что кого-то надо выпороть кнутом.
– Что вы имеете в виду? – уточнил он.
– Город… город становится слишком большим, – сказал мистер Подорожнинг. – В прежние деньки ворота держали на замке, не открывали их перед всеми подряд. Зато простые люди могли не запирать двери на ночь.