Немного успокоившись, Подлиза снова похлопал ее по руке.
– Мы ведь играли вместе, когда были детьми… – начала он.
– Ну, я бы не назвала это играми, – заметила Сахарисса, копаясь в своей сумочке. – Ты обычно гонялся за мной, а я била тебя по голове игрушечной коровой. А, вот он… – Сахарисса уронила сумку, поднялась, и направила на редактора один из пистолей усопшего мистера Гвоздя.
– Позволь нам использовать один из твоих «ных» прессов, или я выстрелю, «б», в твою «ную» башку! – закричала она. – Думаю, так ты и сам сказал бы?
– Ты не посмеешь! – пискнул Подлиза, скорчившись в своем кресле.
– Это была прекрасная корова, и однажды я так треснула тебя по башке, что у нее нога отвалилась! – мечтательно сказала Сахарисса.
Подлиза умоляюще посмотрел на Вильяма.
– Может, ты мог бы привести ее в чувство?
– Мы всего лишь хотим одолжить один из ваших прессов, примерно на час, мистер Подлиза, – сказал Вильям, пока Сахарисса держала ствол пистоля прямо перед носом Подлизы с весьма неприятной, по мнению жертвы, улыбкой на лице. – А потом мы уйдем.
– Что вы задумали? – яростно спросил Подлиза.
– Ну, для начала я тебя свяжу, – пояснил Вильям.
– Нет! Я позову смотрителей!
– Думаю, они сейчас немного… заняты, – пояснила Сахарисса.
Подлиза прислушался. Внизу было необычно тихо.
Он осел в кресле.
Печатники «Инквайрера» собрались вокруг Доброгора.
– Итак, парни, – вещал гном, – вот как все действует. Каждый, кто прямо сейчас отправится домой из-за ужасной головной боли, получит сотню долларов, поняли? Это такой старинный клатчианский обычай.
– А что будет, если мы не пойдем по домам? – спросил бригадир, и взял в руки колотушку.
– Ну, – раздался голос у его уха, – тогда у фас прафда начнется… голофная боль.
Полыхнула молния и громыхнул гром. Отто с триумфом взмахнул руками.
– Та! – закричал он, пока печатники со всех ног неслись к дверям. – Когта это тепе очень нушно, оно случается! Ну-ка, попропуем еще расок… Самок! – снова прогремел гром. Вампир радостно заскакал на месте, фалды его жилета развевались в воздухе. – Уау! Фот так! Какой польшой… самок… – На этот раз раскат грома был еще громче.
Отто станцевал джигу, вне себя от радости, по его серому лицу катились слезы.
– Роковая Музыка! – вскричал он.
В тишине, наставшей после раската грома, Вильям вынул из кармана вельветовый мешочек и бросил его на стол.
Подлиза, вытаращив глаза, уставился на драгоценные камни.
– Они стоят минимум 2000 долларов, – пояснил Вильям, – наш взнос в Гильдию. Я их просто оставлю здесь, ладно? Расписки не нужно. Мы доверяем тебе.