Он быстро отступал.
— Это… ошибка… не тот дом… неправильный адрес… — Он чуть не споткнулся об упавшего дворецкого, но все же сумел выскочить через дверь и понесся вниз по ступенькам.
Пробравшись сквозь промокший кустарник к воротам, он прислонился к стене и тяжело втянул воздух.
Чертова библиотека! Будто бы он не слышал, что там можно пройти сквозь время или что-то еще? Все эти магические книги, собранные вместе, творят нечто странное.
Сибилла так юна. Ей на вид всего лишь шестнадцать! Не удивительно, что в Псевдополис-Ярде не было штаба стражи! Они ведь переехали всего несколько лет назад!
Дешевая одежда промокла. Дома… где-то там… его ждала огромная тяжелая кожаная куртка, пропитанная маслом, теплая, точно тост…
Думай, думай, не позволяй ужасу завладеть тобой…
Наверное, он мог бы все объяснить Сибилле. В конце концов, она все та же Сибилла, так ведь? Сама доброта к потрепанным созданиям? Но даже самое мягкое сердце ожесточится, если в дом завалится грубый, отчаянный мужик со свежим шрамом и заявит, что он твой будущий супруг. Молодой девушке может прийти в голову совершенно неправильная мысль, а он этого не хотел, только не в том случае, когда она держит меч. Кроме того, лорд Овнец, наверняка, все еще жив, а он, насколько помнил Ваймс, был самым настоящим старым дьяволом.
Он сполз по стене вниз и хотел было достать сигару, как тут же ужас вновь охватил его.
В кармане ничего не было. Совсем ничего. Никаких Тонких Панателл Горлодера и, что куда важнее, никакого портсигара…
Он был сделан на заказ. С небольшим изгибом. С того самого дня, как Сибилла подарила его, он всегда был в кармане. Он был почти частью его тела, насколько конечно, это может относиться к вещи.
«Мы здесь и сейчас». Однажды констебль Посети, строгий последователь Омнианства, процитировал эту фразу из святой книги. Ваймс понимал это по-своему, в менее вычурных словах полисмена: ты должен делать ту работу, что сейчас перед тобой.
Я здесь, думал он, и тогда. А менее сознательная частица его мозга добавила: здесь у тебя нет друзей. Нет дома. Нет цели. Здесь ты один.
Нет… не один, добавила другая частичка, что была глубже, гораздо глубже, чем даже ужас, и всегда была на стороже.
Кто-то следил за ним.
Из сырой тени появилась фигура и направилась к нему. Ваймс не видел лица, но это было неважно. Он знал, что на губах человека играет та самая улыбка хищника, знающего, что добыча уже в его лапах, и что жертва тоже знает это, и что она будет отчаянно изображать совершенно дружеский разговор, потому что жертва очень жаждет, чтобы…