“По крайней мере, сейчас от тебя хоть какая-то польза есть, — в ответ подумала матушка. — Лучше быть деревом, чем волшебником, а?”
“Это не такая уж плохая жизнь, — заявило дерево. — Солнце. Свежий воздух. Время для раздумий. А весной — пчелы”.
В том, как дерево промурлыкало “пчелы”, было нечто столь сладострастное, что у матушки, содержащей несколько ульев, пропало всякое желание есть мед. Она почувствовала себя так, как будто ей напомнили, что яйца — это нерожденные цыплята.
“Я здесь по поводу девочки, Эскарины”, — прошипела она.
“Многообещающий ребенок, — подумало дерево. — Я с интересом слежу за ней. И она любит яблоки”.
“Ах ты свинья!” — воскликнула шокированная матушка.
“А что я такого сказал? Может, мне еще извиниться перед тобой за то, что я не дышу?”
Матушка придвинулась ближе к стволу.
“Ты должен отпустить ее, — приказала она. — Магия начинает просачиваться наружу”.
“Уже? Я потрясен”, — сказало дерево.
“Это неправильная магия! — выкрикнула матушка. — Это магия волшебников, не женская магия! Эск пока не знает, что это такое, но сегодня ночью ее магия убила дюжину волков!”
“Великолепно!” — откликнулось дерево.
Матушка заухала от ярости.
“Великолепно? А что если она поспорит со своими братьями и случайно выйдет из себя, а?”
Дерево пожало плечами. С его ветвей посыпались снежные хлопья.
“Тогда ты должна обучить ее”.
“Обучить? Много я знаю о том, как учат волшебников!”
“Пошли ее в Университет”. “Она же женщина!” — заорала матушка, подпрыгивая вверх-вниз на своей ветке. “Ну и что? Кто сказал, что женщинам не дано быть волшебниками?”
Матушка заколебалась. С тем же успехом дерево могло спросить, почему рыбам не дано быть птицами. Она сделала глубокий вздох и заговорила. Но тут же остановилась. Она знала, что должен существовать резкий, колкий, уничтожающий и, прежде всего, самоочевидный ответ. Вот только, к ее крайнему раздражению, он никак не приходил ей в голову.
“Женщины никогда не были волшебниками. Это против природы. Ты еще скажи, что мужчина может стать ведьмой”.
“Если определять ведьму как человека, который поклоняется всесозидающему началу, то есть почитает основной…” — завело дерево и не затыкалось несколько минут.
Матушка Ветровоск с нетерпением и досадой слушала выражения типа “ряд Матерей-Богинь”, “примитивный культ луны” — уж она-то знала, что такое быть ведьмой. Это травы, порча, ночные полеты по округе и верность традициям, но это никоим образом не связано с общением с богинями — будь они матерями или кем-то еще, — которые, судя по всему, способны на весьма сомнительные проделки. А когда дерево начало толковать о “танцах нагишом”, матушка попыталась заткнуть перьями уши — пусть где-то под затейливыми наслоениями ее сорочек и юбок имеется немного кожи, это еще не значит, что данное обстоятельство заслуживает ее одобрения.