Смотреть на то, как они мечутся среди блеющего моря совершенно не желающих ломиться вверх по склону овец было бы даже забавно, если бы не дурацкое ощущение того, что меня заткнули!
– Будильник! Веди дальше… – Мой братец, шлепнув меня пониже спины, сделал первый шаг, а потом остановился, повернулся ко мне и удивленно поинтересовался: – Хвостик! Ты, случаем, не заболела? Что молчишь-то? Спой, светик, не стыдись! Давно блатных мы песен не слыхали!
Я, покраснев от злости, попыталась выдавить что-нибудь поязвительнее и не смогла!
– Ну! Скажи хоть словечко!
– Фу… Что за фигня, а? Рот открыть не могла! Что это за новая фишка? – возмутилась я, как только смогла заговорить. – Отработал командный голос?
– Не понял? – Ольгерд удивленно посмотрел мне в глаза и пожал плечами. – Что ты имеешь в виду?
– Твое «рот закрой» заткнуло не только его, но и меня! Что за свинство, а? Ха! Посмотри на молодежь! – заметив, что Рыжик тычет себе пальцем в рот, я вдруг расхохоталась: – На них тоже подействовало! Прикольно!
– И что мне им теперь сказать? – Ольгерд слегка растерялся. Потом посерьезнел, на несколько мгновений словно ушел в себя и, потемнев взглядом, рявкнул: – Все, рты можно открыть… Да, блин! Расслабьтесь! Что пасти-то раззявили?
Захлопнув открытый по приказу рот, я от души врезала брату в живот. Вернее, от души размахнулась и, естественно, не попала – он слегка сдвинулся в сторону и растерянно посмотрел на меня:
– Это что-то новое… Видимо, от Маата набрался… Или на меня как-то не так подействовало его «воспитание духа»? Блин, надо будет разобраться…
– Чур, не на мне! – хихикнула я, а потом, задумавшись, добавила: – Ну вот, опять тебе досталось все самое интересное… Я тоже так хочу! Ух, я бы зарулила! И вообще, тебе не кажется, что про это самое «воспитание» можно было бы и рассказать?
– Я пока сам не разобрался… – кивком головы приказав продолжать путь, пробормотал Ольгерд на элионском. – То, что во мне что-то изменилось – чувствую. А вот что именно – пока не понял. И меня это здорово беспокоит. Который день ломаю голову…
– Ладно, не грузись ты так… – потрепав его по шевелюре, я усмехнулась и перевела разговор на другую интересующую меня тему: – Вот почему, когда я тянусь тебя приласкать, ты не уворачиваешься? Движения-то те же!
– Так в них нет агрессии… – «объяснил» мой, уже ушедший в себя братец. – Зачем от них уворачиваться?
Воинов, прячущихся в густых зарослях на той стороне небольшой горной речушки, я почувствовала намного позже Ольгерда. Но все равно издалека – окажись они врагами, вряд ли кто из них смог бы сделать нам какую-нибудь бяку. Хотя… выстрел из длинного лука я, пожалуй, могла бы и прозевать. А вот брат бы точно почувствовал – выбравшись на опушку леса с нашей стороны реки, он демонстративно сложил руки на груди и, кивнув Будильнику в сторону ближайшего воина, поинтересовался: