– Вы думаете, не стоит, господин дварх-полковник? – спросил он.
– Именно так, – кивнул тот. – Тем более что я даже усилю воздействие. Он не только станет чувствовать боль от любого удара, который попытается нанести, но и при попытке кого-нибудь изнасиловать лишит себя мужского естества. Собственными руками. Причем, прекрасно понимая, что делает, но сопротивляться своим действиям не сможет.
– Великолепно! – расхохотался Николай. – Просто бесподобно! Уж кто-кто, а эта сволочь заслужила.
Непонятный дварх-полковник согласно кивнул. Хотела бы Даша еще понять, что это за звание такое. Никогда до сих пор не слышала. Впрочем, арап ведь явно иностранец. Но как хорошо он говорит по-русски… Странно даже.
Внезапно глаза чернокожего офицера загорелись желтым огнем и вскоре стали похожи на раскаленные угли. Господи! Даша испуганно прижалась к брату, но тот остался совершенно спокойным. Наверное, уже видел нечто подобное и уверен, что это безопасно. Доверившись ему, девушка несколько успокоилась, но была сильно озадачена. Да что там, она вообще ничего не понимала. Дварх-полковник подошел к завизжавшему от ужаса Илье и наклонился над ним. Тело краснорожего выгнуло дугой, он захрипел и потерял сознание.
– Сделано, – удовлетворенно кивнул Релир, потом повернулся и внимательно посмотрел Даше в глаза.
Девушке почему-то показалось, что из нее вынули душу, положили на ладонь и внимательно эту самую душу рассмотрели. Ощущение было очень странным, пугающим, непривычным. Ей вдруг стало страшно, она почувствовала себя обнаженной и открытой взгляду любого желающего видеть ее наготу.
– Вот, значит, как? – заинтересованно приподнял бровь дварх-полковник. – Последний кусок хлеба с больным стариком делили?
– Откуда вы знаете? – растерялась Даша.
– Увидел, – улыбнулся Релир. – Могу только преклониться перед памятью ваших родителей, сумевших так воспитать обоих детей.
– Благодарю, – тоже улыбнулся в ответ Николай, понявший, что Релир просмотрел память его сестры. И как же он сейчас гордился ею.
– Не бойся, Дашут, – шепнул офицер напрягшейся девушке. – Ничего страшного, вот увидишь, теперь все будет хорошо.
Она облегченно всхлипнула и снова уткнулась брату в грудь.
– И можете не беспокоиться об Алексее Игоревиче, – продолжил дварх-полковник. – Не думаете же вы, что мы оставим одинокого больного человека умирать от голода? Тем более что после нашего вторжения здесь обязательно появится эта, как ее там, ЧК, что ли?
– Да.
– И именно за старика они возьмутся в первую очередь. Представьте ему меня, пожалуйста, Николай.