Друзья снова выпили. Немного помолчав, контр-адмирал со вздохом сказал:
– Знаешь, сколько бы наши писаки ни лили грязи на Аарн, но я орден уважаю. Как думаешь, за что?
– А чего тут думать? – криво усмехнулся майор, сжевав кусок колбасы. – Дураку ясно. Во времена ордена ни о каких пиратах и слышно не было! Только какая сволочь нос высовывала, так ее сразу окорачивали. А теперь? Бардак! Без сопровождения военных кораблей редкий лайнер или торговец до места доберется. Это что?
– Хрень это! – зло стукнул кулаком по столу Риган, от чего бутылки подпрыгнули. – Полная хрень!
Перед глазами Пимена вставало прошлое. Непрошенные воспоминания заставили скрипеть зубами от сознания собственного бессилия – сколько хороших друзей погибло в схватках с пиратами и охотниками за рабами… А кто стоит за этими пиратами? Да те же ринкангские корпорации, будь они неладны!
В Великой Войне майору поучаствовать не довелось, СПД[11] вызывал у молодого тогда пилота инстинктивное недоверие. Стояла за красивыми словами о «сопротивлении бездушной тирании проклятого Благими ордена» какая-то отвратительная грязь. Пимен подсознательно ощущал это и не спешил «записаться добровольцем», как многие его сослуживцы. И оказался прав – из записавшихся почти никто не вернулся домой. А немногие вернувшиеся рассказывали такое, что верилось с трудом…
После войны Ринканг, как и все соседи, начал спешно строить военный флот, не считаясь с затратами, и пилоты-истребители понадобились, да еще как. Пимену с ходу присвоили звание капитана и поручили командовать эскадрильей отчаянных молодых сорвиголов, недавно окончивших летное училище. Вскоре их прозвали Дикой Командой. А сражаться было с кем – в обитаемой галактике начало твориться что-то страшное. Нет ничего, наверное, хуже передела сфер влияния, в котором используются все доступные средства, в том числе, и боевые флоты. Каждая группировка пыталась перетащить новообразованный флот на свою сторону, утверждая, что именно ее власть наиболее легитимна. В конце концов Адмиралтейство озвучило свою официальную позицию, которой придерживалось и до сих пор: флот служит только законно избранному путем всеобщих выборов правительству.
Через несколько лет ситуация пришла в относительную норму – основные средства кое-как поделили, не успевшие к разделу вынуждены были довольствоваться объедками с барского стола. За двумя наиболее влиятельными партиями Ринканга, социалами и консерваторами, стояли две самые богатые корпорации. Эти партии поочередно приходили к власти и отрабатывали вложенные в предвыборные кампании деньги. Адмиралтейство продолжало соблюдать видимый нейтралитет – флоту и так было чем заняться, не до политических дрязг.