- Как известно, чеченцам в недавней бойне он здорово насолил, и будто бы они его приговорили… - начал издалека Зубов.
- Хочешь убедить народ, что чеченцы его убрали? - перебил шеф. - Ерунда! Прикрыться чеченцами - первое, что в голову приходит. Кто поверит? Как ты докажешь, убедишь всех, что это они убрали? Паспорт чеченца оставишь? - усмехнулся недоверчиво шеф.
- Я только начал, - вставил Зубов.
- Ну, давай, давай, я больше не перебиваю…
Зубов рассказал, как, по его мнению, без большого шума можно навсегда освободиться от беспокойного генерала. Шум, конечно, будет. Совсем без шума убрать столь известного человека нельзя, но все телевидение охотно будет повторять официальную версию. Ведь хорошо прикормленные журналисты боятся генерала, опасаются, как бы он их похлебку пожиже не сделал: мол, народ голодает и вам пора пояса подтянуть. Все телевизионщики нервно вздрагивают при слове оппозиция. Поддержат, не засомневаются, всем растрезвонят, что так и было.
Лицо шефа оставалось бесстрастным, но глаза под очками по мере рассказа оживлялись, грусть уходила из них, и он снова опустил взгляд на стол, на свои руки, расцепил их, стал медленно потирать пальцы. Верный признак, что мысль Зубова казалась ему перспективной. Выслушал, спросил коротко, стараясь говорить равнодушно:
- Исполнители есть?
- Не раз проверены в деле.
- План ничего, ничего, - одобрил шеф. - Особенно хорошо в нем: если сорвется, мы в стороне. Это мне нравится, действуйте! Подключим все, что нужно… Выгорит, буду ходатайствовать перед Хозяином о Звезде Героя…
НИКИТИН был необычно весел, возбужден, особенно говорлив. Наблюдая за ним, я понял, что нас ожидает веселенькое дельце. И точно! Когда мы остались одни в сквере, он быстро оглянулся через свое плечо, нет ли кого поблизости, не подслушает ли кто нас, хлопнул меня по плечу, хохотнул:
- Не закис без дела?
- С тобой закиснешь! - засмеялся я ему в тон. - Я забыл, когда ночью спал!
- Разве это дела были? Делишки! Вот теперь настоящим займемся. На весь мир прогремим! - воскликнул он и еще раз кинул взгляд через плечо на молодую мамашу в другом конце сквера, сидевшую на скамейке возле детской коляски. Ветер шумел листьями, заглушал наши голоса. - Нам с тобой поручили грохнуть генерала! - быстро, вполголоса закончил Никитин, глядя, как я отреагирую на его слова.
- Шутка? - коротко хохотнул я, понимая, что это не шутка. Смешком я пытался скрыть напряжение, на мгновение сковавшее меня от его слов. Действительно, шум будет на весь мир. Генерал познаменитее тележурналиста Листьева. - Ох, и искать нас будут после, землю рыть… Не захотят ли избавиться от нас наши… - Я запнулся.