Ни одному городу в России, а может быть, и в мире, не досталось столько писательских противоречивых слов: слов любви, обиды, отречения, восторга, приятия и неприятия как Петербургу. Достаточно вспомнить Некрасова: “О город, город роковой!.. Плененный лирой сладострунной, не спорю я: прекрасен ты в безмолвьи полночи безлунной в движеньи гордой суеты!” - и рядом: “С немецким языком там перемешан русский, и над обеими господствует французский, а речи истинно-народный оборот там редок столько же, как честный патриот! Да, патриота там наищешься со свечкой…”
Однако же мы помним, что музу свою и сестру ее родную, пусть и в трагический час, но встретил он именно на Сенной. Что маленький и такой дорогой нам человек вышел из петербургской гоголевской шинели. Петербург - это и сложные, еще не до конца осмысленные уроки восстания декабристов, это и петербургское видение Блоком Христа “в белом венчике из роз”, это и “рыбий жир ленинградских речных фонарей” Мандельштама… Это и дувший, как всегда, октябрь ветрами Маяковского, да это и Бродский, наконец, с его невыполненным обещанием, от которого не стоит отрекаться: “Ни страны, ни погоста не хочу выбирать - на Васильевский остров я приду умирать”. Петербург - наш, и все в нем наше. И когда говорят, что Петербург - это особая цивилизация и ей место не в России, а в Европе, то это лукавство в надежде на некий финансовый куш.
* * *
Промыслительно, что именно сегодня Петербург становится местом сгущения и разрешения противоречий: захоронение екатеринбургских останков… И это скоропалительное решение Государственной комиссии о захоронении “останков царской семьи”, и взвешенное, ответственное решение святейшего Синода, и мудрое согласие с ним губернатора Яковлева требуют от нас отнестись к захоронению как акту христианскому, а отнюдь не как к политической мистерии.
…После короткого периода ошеломления действиями мировых и местночтимых факиров от политики, банковского дела, кругов мистического порядка в обществе, в народах России появилось осознание необходимости сопротивления силам распада и разрушения, которые многого добились, начиная с распада величайшей державы и кончая уродованием привычного быта, разрушенной иерархией культурных ценностей, издевательством над национальным и религиозным чувством.
И когда сейчас пытаются удушить истинную книгу, не дать дойти ей к читателю, когда сорвавший шинель с русского человека олигарх высокомерно призывает его, не получающего зарплату, жить по средствам, необходим голос истинного художника, чтобы показать всю низость и безобразность наступивших порядков. Русская литература никогда не была литературой, воспевающей мошну и неправедное богатство, она всегда была на стороне простого человека, труженика, христианина.