Ребята из деревни, вопреки мнению о лености африканцев, работали на удивление споро. Да и картонные коробки с медицинскими препаратами, несмотря на свои габариты, были легкими. Майкл, естественно, в погрузке участия не принимал, сидел в кабине, слушал музыку и посасывал из фляжки «микстуру». Никита же руководил погрузкой, то и дело бросая взгляды на улицу — не покажется ли секретарша или вице-консул. Но все обошлось.
Через полчаса погрузили последний ящик, накрыли машину брезентом, и довольные аборигены полезли в кабину.
— Счастливого пути! — махнул рукой Никита.
Майкл на прощание поднял ладонь, улыбнулся сквозь закрытое стекло, и «катерпиллер», тихо урча мощным мотором, с элегантным достоинством крупногабаритного монстра выплыл за ворота.
Никита закрыл ворота, вернулся к складу и вытащил из кармана «макаров». Вынув обойму, он бросил пистолет за порог склада, а обойму зашвырнул в густую траву на территории консульства. Затем закрыл склад и вернулся в кабинет Родзиевского.
— Вот все и закончилось, — весело объявил он с порога. Успешно проведенная операция настроила Никиту на мажорный лад. — А ты боялся…
Он вынул кляп изо рта консула, затем развязал его. К удивлению, Родзиевский ничего не сказал. Левой рукой достал платок и принялся молча вытирать окровавленный нос, мрачно глядя куда-то мимо Никиты. Правую опухшую кисть руки он держал перед собой на весу.
— Я рад, Арнольд Михайлович, что мы расстаемся без гневных фраз типа «мы еще встретимся!» — примирительно сказал Никита и положил на стол связку ключей. — Кстати, не советую после моего ухода звонить ни в полицию, ни в комендатуру. Иначе при аресте и дознании всплывет вопрос, куда же подевалась вторая половина груза. Я понимаю, что местным властям это до лампочки, но как к этому отнесутся в МИДе? Что же касается моего «длинного языка» в Москве, то кто поверит словам обыкновенного санитара о стяжательских наклонностях консула без веских доказательств? Да и мне сутяжничать с вами не с руки — одна морока. Так что бывайте здоровы!
Никита развернулся, чтобы уйти, и только тогда Родзиевский глухо сказал ему в спину:
— Пистолет… Пистолет верни. Он за мной числится.
— Найдешь на складе, — бросил через плечо Никита. — Естественно, без патронов.
В жаркой духоте, отличающейся от такой же духоты в джунглях только тем, что сверху еще припекало солнце, Никита дошел по пустынной улице до конца и увидел аэродром. Обыкновенная, ничем не огороженная луговина, вероятно ранее используемая местными жителями как выгон для скота. С краю поля стоял небольшой домик, надо понимать, здание аэропорта, а за ним метрах в двадцати виднелся средних размеров самолет, выкрашенный в темную, цвета грозовых облаков, краску.