— Сколько с меня?
— Двенадцать евромарок.
— Я могу оставить старые туфли здесь?
— Нет-нет! — неожиданно быстро, даже испуганно выпалила фру Баркет. — Только не у меня! Забирайте с собой.
Гюнтер сложил порванные туфли в коробку и достал деньги, чтобы расплатиться. Когда он протянул их, хозяйка магазина отступила от него еще дальше в подсобку.
— Положите возле кассы.
— Но у меня нет точно двенадцати.
— Оставьте сколько есть! Хоть десять! — В голосе фру Баркет прорезались истерические нотки. — Хоть ничего!
Гюнтер положил пятнадцать и, зажав коробку с обувью под мышкой, вышел из магазина. Сзади послышался звук поспешно захлопываемой двери и щелканье замка. Он оглянулся. Фру Баркет застыла за дверными стеклами и круглыми неподвижными глазами смотрела на него.
Ощущая спиной ее взгляд, он прошел до конца улицы, свернул в переулок. Здесь он остановился, открыл коробку и внимательно осмотрел разодранную туфлю. Да, с проволокой он придумал не очень удачно — четыре глубокие борозды были похожи только на след от когтей. Но странного поведения фру Баркет это не объясняло. Разве что кот регулярно забирался в обувной магазин и с дотошной методичностью доводил товар до аналогичного состояния. При этом кот терроризировал фру Баркет не только таким своим паскудством, но и угрозами перегрызть ей горло, если она куда-нибудь заявит. Гюнтер представил, как черный кот с металлическим ошейником, сидя на задних лапах и жестикулируя передними, зловеще шипит и советует фру Баркет помалкивать. Картинка у него получилась. Такой кот так мог.
Пройдя по переулку метров сто, он нигде не обнаружил урны. Тогда зашел в первую же подворотню и, попав в маленький, темный и сырой, похожий на дно узкого колодца, дворик, опустил коробку с обувью в мусорный бак.
Часов пять, как и положено любознательному туристу он потратил на знакомство с южной половиной города. Глазея на достопримечательности, щелкая фотоаппаратом, короче, ведя себя глупо и настырно; он пытался приставать к редким прохожим с расспросами, но дальше односложных ответов, как пройти на какую-нибудь улицу, дело не шло. Прохожие избегали праздной болтовни. Не лучше дело обстояло и в барах, закусочных и магазинах. Конечно, не так, как у фру Баркет, но похоже… Гораздо проще было действовать, как он действовал всегда. Предъявить удостоверение частного детектива и за соответствующее вознаграждение получить нужную информацию. Но условие охотника связывало руки. И все же кое-что он выяснил, правда к «делу о коте в мешке» это не относилось.
Так, неожиданно для себя он узнал, что город действительно посетила божья благодать. Конечно, отнесся к ее посещению скептически, но полностью сбрасывать со счетов не спешил. Что-то за этим скрывалось и, несомненно, сказывалось на жизни города, в чем он успел убедиться на собственном опыте. Но стоило копнуть поглубже, пытаясь выявить истоки повышенного интереса в городе к мистике, как он наталкивался на глухую стену: собеседник замыкался, обрывая все нити разговора.