На лестничной площадке собрались мои соседи. Они все что-то громко обсуждали. Там были все и самое главное – Лана. Лана стояла с заплаканными глазами и просто молчала, в то время как остальные просто не замолкали.
Я прислушался…
– …он сам виноват… странный… убили… Ничего не понимаю.
– Я же говорила, что он с мафией связан…
Знакомый голос, уж не Клавдия Степановна ли?
– …я сама видела, как они к нему приходили…
Ну точно, она самая. Так это они про меня, что ли?
– Теперь у нас в районе только спокойнее станет…
Та-ак. Это почему, интересно?
– А у него родственники-то были? А то кому квартира-то теперь?
Оп-па. Уже добро делят.
Лана, казалось, сейчас уже не выдержит, она едва сдерживалась, чтобы опять не разрыдаться. Пора вмешаться.
Я приоткрыл дверь и, облокотившись на дверной косяк, стал слушать.
Первой меня заметила умница Лана. Она уставилась на меня, как будто увидела призрака, и даже глаза протерла для верности.
Щас еще ущипнет себя.
– Ау!
Ну точно, ущипнула.
Все резко затихли и уставились на Лану. Только старая грымза продолжала надрываться:
– По нему вообще давно тюрьма плакала…
Заметив, что все молчат, она тоже замолчала. Постепенно все повернулись в мою сторону, и тишина уже стала зловещей. Все стояли и молча пялились на меня.
– Кого хороним? – радостно спросил я, не преминув одарить всех улыбкой.
Лана радостно бросилась ко мне и заплакала у меня на плече.
– Ну что ты? – Я немного смутился.
– Они… они сказали, что тебя убили у нас в парке… – она разрыдалась еще больше.
– Ну… слухи о моей смерти слегка преувеличены. Ты это… плакать заканчивай, я футболку только что постирал.
Она умудрилась меня еще и локтем под ребра ткнуть. Ишь какая обидчивая. Но как она мне нравится.
Первой конечно же смылась Клавдия Степановна. Потом начали расходиться и остальные. Кое-кто мне даже руку пожал. Раньше за ними такого не водилось, надо умирать почаще. Может, и уважать начнут.
– Пойдем ко мне, я тебя чаем буду поить, – сказал я, обнимая Лану за плечи.
– Я бы и чего-нибудь покрепче выпила, – пробормотала она.
– Запросто, ты только пойди умойся, а то ведь вся заплаканная. И не стыдно? Взрослая женщина и плачет…
Ау! Она еще и щиплется.
– Я же мертвый! Можно бы и понежнее…
– Это уже не смешно, я знаешь как переживала.
– Ну, прости, пожалуйста, Ланочка. Я не виноват, что меня с кем-то спутали, – начал оправдываться я.
Она скрылась в ванной. Ой, черт!
– Спутали?! А кровь откуда?
Это уже пахнет истерикой.
Должен признаться, что я, в общем-то, ее понимаю. Вот только кто же меня поймет?
– Я все объясню… потом…
– Нет. Либо ты мне все сейчас объяснишь, либо никогда, потому что я ухожу, – сказала она, выйдя их ванной.