Швейцба умерла перед весной – не от какой-то определенной болезни, может, от отсутствия Швейцдеда. Мы завернули ее тело в одеяло и поместили в щель ледника, покрыв снегом. Могилу мы не могли обозначить, но тело ее будет лежать здесь вечно, не изменяющееся в вечном холоде. Другой конец, чем у Швейцдеда, чье тело превратилось в пепел в огне, уничтожившем дом, в котором они жили вместе; но для тел какая разница? Они оба умерли свободными.
И вот мы начали экспедиции за продовольствием. Целью нашей были изолированные дома, и мы уходили далеко, прежде чем выбирали цель. В некоторых случаях нам удавалось очистить погреб или унести кур и яйца, пока в доме спали; но иногда владельцы просыпались, и их приходилось усмирять видом ружья Йона. К счастью, использовать его ни разу не пришлось.
Конечно, это воровство – у нас не было денег, чтобы оставить, если бы мы захотели, но люди, у которых мы крали, все были в шапках, и мы находились в состоянии войны с ними, как и с их хозяевами. В третьей экспедиции мы обнаружили девушку без шапки и взяли ее с собой. Вначале она колебалась, но потом согласилась идти с нами. Ее зовут Ханна. Она несколькими месяцами моложе меня, и волосы у нее рыжие, но начинают темнеть. Глаза уже потемнели, они темно-карие. Говорит она по-английски с немецким акцентом, но меня это не раздражает, как раздражал когда-то акцент Ильзы.
Я обнаружил, что и с Ильзой отношения стали гораздо лучше. Трудно даже вспомнить, как она сводила меня с ума в Англии. (Я хотел написать «дома», но вспомнил, что теперь наш единственный дом здесь, и вряд ли будет другой.) Она стала готовить, и хотя готовит не так хорошо, как Швейцба, но с каждым разом все лучше. И, конечно, Швейцба готовила не из ограниченных ресурсов и не на примитивной нефтяной печи в тоннеле.
В одной из экспедиций мы нашли одиноко живущего человека, и папа решил попробовать снять его шапку. Нам пришлось связать его, и он жалобно кричал. Но когда мы уходили, он последовал за нами, и папа позволил ему присоединиться к нам. Его зовут Карл, и ему около двадцати пяти лет. Хотя физически он силен, но может делать только простые вещи и под наблюдением. Иногда он плачет без всякой очевидной причины. Мы не знаем, всегда ли он был умственно отсталым или это произошло, потому что мы сняли шапку. Но мы решили больше этого не делать.
Да и не смогли бы, даже если бы захотели. Поздним летом в долину пришел трипод и остановился возле деревни Караман. С наблюдательного пункта мы следили за происходящим. Целый день процессия людей в шапках двигалась к триподу. Щупальце поднимало их одного за другим в капсулу и через несколько минут опускало на землю. В бинокль мы видели, что вместо черных шлемов на их головах теперь блестело серебро.