Наконец пловцы приблизились настолько, что уже никак не могли не заметить корабль. И в тот миг, когда продолговатые тела, чуть изогнувшись, изменили направление, чтобы обойти неожиданное препятствие на безопасном (как, наверное, подсказывал им инстинкт) расстоянии, Эдик мягким движением замкнул контакт прожектора.
Длинное огненное копье вырвалось из рефлектора, ударило в группу плывущих, и задрожало, словно вонзившись во всех сразу. И вот морским жителям не осталось ничего другого, как дать людям рассмотреть себя и решить – что же теперь делать.
Это продолжалось доли секунды – состояние полной неподвижности, когда две группы живых существ напряженно вглядывались одна в другую, и все нервы и мышцы были натянуты до предела. Холодный свет прожектора, наверное, на миг ослепил плывущих, и они не могли сразу разглядеть изумленные лица сидящих в рубке. Зато сидящим были ясно видны и длинные, панцирные, покрытые блестящей слизью тела, и суставчатые ноги остановленных прожектором существ, и – главное – вытянутая клешня одного из них, которая крепко держала за ногу человека, не проявлявшего никаких признаков жизни… Вот, значит, каким образом погружался Валерий на глубину: не преследователем, а жертвой. Его надо было не уговаривать, а спасать. И теперь стало ясно, что это окажется нелегким.
Это стало ясно потому, что даже застигнутые неожиданным ударом света морские жители не бросили свою жертву, чтобы поторопиться в убежища (которые у них наверняка были) – туда, где нет этого нестерпимого слепящего света. Растерянность, заметная в нескольких первых судорожных движениях, владела ими очень краткое время. Затем весь отряд разом, словно по команде, бросился в сторону. Нужные мысли еще не успели прийти к Седому, а Эдик уже разворачивал лодку, чтобы не выпустить убегающих из прожекторного луча. Двигатели взревели, догоняя преследуемых, Седой все еще искал наилучший способ действий в этих неожиданных и заранее не рассчитанных обстоятельствах, а маленькая группа морежителей повторила свой маневр снова, едва луч прожектора коснулся их, а затем – еще раз. Эдик, не дожидаясь команды, судорожно менял курс, и на какое-то время даже казалось, что ему удастся сократить расстояние между кораблем и похитителями, но они были все-таки куда подвижнее и обладали лучшей способностью маневрировать. Поэтому, несмотря на их малую скорость, догнать группу странных существ не удавалось.
Эдик искоса взглянул на Седого и снова застыл, словно вся его энергия проявлялась теперь только в крутых разворотах, бросках и остановках корабля. Но для Седого было достаточно и этого взгляда – он понял, что Эдик таким образом признает свое бессилие в борьбе с верткими противниками. Конечно, они были в зоне досягаемости оружия; но ведь с ними был человек, а кроме того – кроме того, на лодке-разведчике океанического отряда вообще не было оружия, потому что нужды в нем не возникало уже очень давно, и никто не ожидал, что настанет момент, когда оружие понадобится.