Ольга немного послушала песню.
Почему-то ей тоже было страшно, как неврастенику из песни.
Слезища скатилась по щеке, капнула на шубу и утонула в белом мехе.
Ольга сердито вытерла щеку.
Она тряхнула головой, решительным шагом пересекла площадку, вошла в коридор и двинулась вперед, считая двери.
Вот она, та, которая ей нужна, из нее как раз торчит белый плотный конверт. Оглянувшись по сторонам, Ольга Пилюгина аккуратно вытащила конверт из щели и поднесла к глазам. Видно было плохо, буквы сливались, но она разобрала, что письмо из банка. В левом верхнем левом углу был синий логотип, состоящий из латинских букв.
Вот так совпадение! А она-то бабе Вере заливала, что сама из банка! Кругом одни банки!
Ольга сунула конверт в сумочку, еще раз оглянулась по сторонам, нажала на ручку и толкнула дверь.
Дверь открылась. Это было так неожиданно, что Ольга чуть не упала, и пришлось сделать шаг вперед, чтобы удержаться на ногах.
Она оказалась в Кузиной комнате, знакомой и совершенно чужой.
Комната была разгромлена и разграблена, как если бы в ней похозяйничала целая шайка мародеров. На полу громоздились кучи вещей, книг и бумаг, шкаф был открыт, и дверца сорвана с петель. Стол зиял пустыми гнездами, словно выбитыми зубами, а ящики письменного стола, белея оголенными фанерными днищами, валялись на полу и на диване.
– Боже мой, – пробормотала Ольга. – Боже мой!..
Она даже не могла войти и закрыть за собой дверь. Для того чтобы закрыть, нужно было сделать еще один шаг, хотя бы маленький шажочек, а для этого пришлось бы наступить на Кузины вещи и бумаги. Голое, без штор, окно, выходящее на соседний дом, царило над хаосом, словно серый, скованный морозом город тоже был здесь, прямо в комнате.
– Батюшки-светы! – раздалось за ее спиной. – Чегой-то ты тута натворила?!
Ольга отшатнулась, спиной налетела на бдительную вахтершу, которую все-таки принесло «наверьх» проверять, что там делает гражданочка в шубе!
– Стой, стой! Разбойница! Куды! Стой, тебе говорят! Милиция! Милиция! Убиваю-у-у-ут! Грабю-у-у-ут! Пожа-а-а-ар! Люди добрые, держите ее! Держите!
Но Ольга уже скатилась с лестницы, пинком распахнула фанерную дверь, выскочила на улицу, на ходу вытаскивая ключи, бросилась в свою машину, несколько раз не попав, все-таки вставила ключ в зажигание, запустила двигатель и стала выбираться из сугроба.
Колеса вращались, и снег летел в разные стороны. В зеркало заднего вида она все время взглядывала на общежитскую дверь.
Если бабка ее остановит и вызовет милицию, ее тут же посадят вместе с Димоном, и дети останутся одни. Дети не могут остаться одни!..