Занимается заря.
Арина строчила перевод, старалась не слишком ерничать – начальство любило «серьезные» тексты, что за неуместный смех! – и то и дело выбегала покурить и еще немного поплакать о Кузе.
Поплачь о нем, пока он живой. Люби его таким, какой он есть.
Она не плакала о нем, пока он был жив, и любить его она не могла.
– Извиняюсь, гражданочка, – сказал дядечка, дохнув чесноком, – мне выходить надо. Потеснитесь как-нибудь!
Арина потеснилась, со всех сторон на нее навалились люди, которые тоже пытались потесниться, и ремень сумки, которую она судорожно сжимала в руке, как-то странно подался, должно быть, оторвало его. Она стала тянуть ремень к себе, и вытянула, и перехватила – ну, так и есть, оторвался!
В тамбуре стало посвободнее, но в вагон все равно не пробраться. Зато она обнаружила свою вторую ногу и поставила ее на пол. Ногу тут же закололо, как иголками, – затекла.
Кто и зачем мог убить Кузю?! За что?! Разве таких, как он, убивают?..
Убивают богатых – за их деньги. Убивают деловых – если пересекаются «интересы». Убивают журналистов – чтоб не повадно было. Убивают алкоголиков и бомжей – это в криминальной хронике называется «преступление на бытовой почве».
Но Кузя-то тут при чем?!
Глаза опять налились слезами, и Арина шмыгнула носом. Он никому не мешал, никаких «интересов» у него не было, денег тоже не было никогда! Ну, была у него жизненная позиция, которой он очень гордился, – прославление благородной нищеты и осуждение развращающего богатства, ну и что? Эта самая позиция никому не мешала, да и кому она могла помешать?! Хулиганы?! Но возле дома Пилюгиных не могло быть никаких хулиганов – дом за забором, в воротах охранник, камеры вдоль решетки.
И эта дикая история с Димоном! Они дружат двадцать лет! Разве один из них мог убить другого?! Даже предположить такое невозможно! Это все равно что предположить, что она, Арина Родина, возьмет да и прикончит Хохлова за то, что когда-то он так на ней и не женился, хотя все шло именно к тому.
…почему не женился? Чем она оказалась тогда нехороша?..
Электричку качало, и Арина качалась вместе с ней, прижимая к боку сумку с оторванным ремнем.
Хохлов не женился, а Кузя собрался жениться, и она бы вышла за него, потому что больше не за кого было. Не за кого, и точка.
Она бы вышла за него замуж и, может быть, родила бы ребенка, и была бы у них своя компания – с Кузей или без, какая разница! А теперь Кузмина нет, и никакого ребенка не будет!..
Слезы полились по щекам, и она украдкой вытерла их варежкой с норвежским рисунком. Варежки ей привез Хохлов, когда в прошлом году катался на лыжах, и она их очень любила.