Тогда я схватился за меч. Тогда йонс нехотя встал и окликнул:
– Хозяин!
Хозяин был на корабле. Он, похоже, только что проснулся. Он поднялся, перегнулся через борт, посмотрел на меня и спросил:
– Чего тебе?
– Хочу уйти на север! – сказал я.
– Ну и иди, – сказал он.
– Но я хочу уйти вместе с тобой! – сказал я уже очень гневно. – И я уйду на твоем корабле!
– Со мной и без тебя людей достаточно, – был мне ответ.
Но я не унимался, я сказал:
– А если вдруг тебе двоих не хватит?
– Хватит!
– А ты их вызови. Я посмотрю на них! И мой товарищ тоже очень хочет на них посмотреть. Ведь хочешь? – спросил я.
– Хочу! – сказал Лузай и даже засмеялся.
И кормчий тоже, глядя на него, повеселел и сразу так же весело спросил:
– А на каких вы хотите смотреть?
– На самых лучших! – сказал я.
– Это дело! – тут же согласился кормчий. И позвал: – Леп, Гурн, сюда!
И показались Леп и Гурн. И показались прочие. Да и на берегу, вокруг нас, тоже стали собираться любопытные. А мы с Лузаем отошли немного в сторону и встали там, и изготовились. А тут сошли с корабля Леп и Гурн, и они тоже изготовились. А за ними сошел кормчий, а за кормчим и его дружинники, и все они обступили нас на должном расстоянии. Кормчий спросил:
– Как вас зовут?
А я сказал:
– Потом, в море узнаешь.
– А вы разве дойдете до него?
– А что тут доходить?! И двадцати шагов не будет. Так что, пошли?!
– Пошли! – сказал Лузай.
И мы пошли на них, то есть на Лепа с Гурном. И это и вправду были лучшие! И Леп рубился хорошо, и Гурн. И все, стоявшие вокруг нас, кричали:
– Бей безымянных! Бей!
А безымянным лечь – это у них считается хуже всего. Потому что безымянных нельзя поднимать, безымянные так и лежат на земле, пока их не склюют чайки или не сожрут крабы.
Но мы не легли безымянными, а мы дошли до моря! Правда, сперва дошел Лузай, а уже после я. Я же был тогда слишком гневен и поэтому долго не мог сразить врага, а все теснил его, теснил, уже даже загнал в воду – и только там уже достал! А после окунул меч в прибрежную пену, вымыл его, утер, вложил в ножны, повернулся к кормчему и сказал:
– Я – Айга, пришлый йонс.
– А я – Гуннард Медный Язык, – ответил кормчий. – Вот мой корабль. Всходи! И ты тоже всходи! – это он сказал уже Лузаю.
И мы взошли. И пировали с ними. Но уже в полдень сели к веслам. Гуннард командовал: «Р-раз! Р-раз!» – и мы гребли. Уключины скрипели, хлопал парус. Волны толкались в борт, шипели. Ветер свистел…
И выл Хвакир! Я это очень ясно слышал. А когда волна подбрасывала нас особенно высоко и становился виден берег, я резко вставал и смотрел…