— Скажи мне, Ганнибал Форчун, приятно осознавать, что ты перехитрил сам себя?
— Что он имеет в виду? — спросила Луиза.
— Когда я последовал за его шайкой в завтрашнее утро, я играл ему на руку. Он узнал о замаскированном под изумруд микрофоне в слоненке. Все остальное было делом техники. Он перенастроил устройство и сам стал следить за мной. Я должен чувствовать себя польщенным за то, что он считает меня такой ценной наградой, но все равно его не поздравлю. А только порадуюсь, что ему придется сильно потрудиться, убеждая Грегора Малика, что взятие меня в плен стоило потери трех человек и одного скиммера.
— Я отдал трех пешек за слона, — ответил имперец. — Время доделает остальное. Тебе не придется порадоваться, Ганнибал Форчун. Я не должен ни перед кем оправдываться. Видишь ли, я — Грегор Малик.
Широко улыбаясь, Малик вышел из комнаты.
Повисла тишина. Луиза с тревогой посмотрела на Форчуна. Его возвратившаяся улыбка казалась страшной. Она знала, что он попадал раньше в весьма затруднительные ситуации и всегда умудрялся выбираться из них. Но на этот раз ситуация была другой.
— Я не поняла, — сказала она. — Объясни мне.
— Объяснить что?
— «Я отдал трех пешек за слона. Время доделает остальное».
— Малик понял, что я подслушиваю их, и элементарно меня перехитрил. Когда он пригрозил уничтожить беженцев, у меня не было иного выбора, кроме как спасти их. И делая это, я вложил свою голову в петлю. Вчера вечером, когда я последовал за его «пешками» на двенадцать часов вперед. Я делал то, что должен был сделать, и, к со жалению, это было именно то, чего от меня хотел Грегор Малик. В результате я уже существую в четыре тридцать этим утром, и если я останусь при кованным к этой стене, когда наступит четыре тридцать…
— Правило двойного присутствия, — прошептала Луиза.
— А полночь уже прошла.
— Но почему? — всхлипнула Луиза. — Почему он просто не убьет нас? Проклятый садист.
— Может быть, я тщеславен, Луиза, но я думаю, Грегор Малик получит редкостное удовольствие, видя, как я перестану существовать.
— Ты должен спастись, Ганнибал. Может быть, Уэбли и Ронел нам помогут?
— Они, скорее всего, мертвы! — отрезал Фор чун, качая головой. — Они мертвы, и мы ничего не можем с этим поделать. Надежды нет.
Она поражалась его внезапной тоскливости, пока не заметила, что Форчун ей многозначительно подмигивает. Тогда она кивнула, поняв, что их, конечно, продолжают подслушивать и ей тоже нужно сыграть соответствующую роль.
— Ты не можешь сдаться сейчас! — патетически воскликнула она. — Слишком много жизней лежат на карте!