Вместо окна у логопедши на стене календарь с котенком, опутанным спагетти, над словами:
"УПОР НА ХОРОШЕЕ".
Она объясняет, мол, если не можете произнести какой-то звук при помощи губ, подмените его сходным; логопедша учит: например, звук "эт" можно использовать вместо звука "эф". В своем контексте употребляемый звук становится понятным.
- Лучше бы я пошла ловить торель, - изрекает логопедша.
"так иди лови свою торель", - пишу я.
- Нет, - возражает она. - Повторите.
Глотка у меня постоянно болит и пересыхает, не смотря даже на миллионы жидкостей в пище, которую она пропускает за день. Рубцовая ткань вздымается твердой и гладкой рябью вокруг моего неповрежденного языка.
Логопед повторяет:
- Лучше бы я пошла ловить торель.
Говорю:
- Салгхрю жвойив фйфови сдкифй.
- Нет, не так, - возражает логопедша. - У вас не получается.
Говорю:
- Солфйф жвойи ддд ослидйф?
Она отвечает:
- Нет, все равно не выходит.
Смотрит на часы.
- Дигри вриор гмйги г гиэл, - говорю.
- Вам нужно много практиковаться, но самостоятельно, - отзывается она. - Ну, еще разок.
Говорю:
- Йрогйир фи фкгоевир мфофейнф фсфд.
Она отзывается:
- Отлично! Здорово! Видите, как просто?
Пишу карандашом на дощечке:
"пошла на х".
Перенесемся в день, когда с меня сняли повязки.
Чего ожидать - неизвестно, но каждый врач и медсестра, интерн и санитар, уборщица и повар в больнице - все останавливались, таращились из-за двери, а если я ловила их за этим занятием, лаяли: "Поздравляем вас!", - уголки их ртов широко расползались и дрожали в фальшивой слабенькой улыбке. Глаза выпучивались. Честное слово, так и было. А я снова и снова поднимала один и тот же картонный знак, чтобы сказать им:
"спасибо".
А потом я сбежала. Это было после того, как из "Эспре" прибыло новое легкое хлопчатобумажное платье. Сестра Катерина проторчала надо мной все утро со щипцами для завивки, пока не уложила мне волосы в прическу в виде большой шапки сливочного крема, в прическу без боковых локонов. Потом Эви принесла немного грима и подвела мне глаза. Я надела новое пикантное платье и с нетерпением ждала момента, когда покроюсь испариной. Все это лето я не видела зеркала, а если видела - никогда не осознавала, что в нем отражаюсь. Я не видела полицейские снимки. Когда Эви и сестра Катерина закончили работу, говорю им:
- Де фойл йова фог жеофф.
Эви отвечает:
- Да не за что.
А сестра Катерина говорит:
- Но вы же только что ели полдник.
Ясно - никто здесь меня не поймет.
Продолжаю:
- Конг виммер най пи жолли.
Эви отвечает:
- Ага, это твои туфли, но я совершенно их не портила.