– Соседка снизу… Ну и повезло же мне! – Ник осторожно выдохнул эти слова, как будто Тэффи была мыльным пузырем, который может лопнуть в любую секунду. – Я сначала даже не был уверен, настоящая ты или нет.
– Настоящая, настоящая. – Она совершенно точно знала, как надо с ним разговаривать. – Из плоти и крови, живая, и мне осточертел этот шум…
– Ты имеешь в виду музыку? – Он попытался ее обнять, покачиваясь в такт новой пластинке. – Пойдем потанцуем.
– Нет, спасибо. – Она отступила назад.
– Ну же, лапочка…
– Я сказала – нет! – Теперь Тэффи говорила повелительно. Ник был из тех ребят, которые живут по принципу «Сила есть – ума не надо», в точности как три ее брата и их друзья. На таких она насмотрелась. Тэффи приняла самый официальный вид, какой возможен в ночной рубашке и пеньюаре, и призвала на помощь то, чему научилась на курсах секретарей. – Итак, если это ваша вечеринка, мистер Элиот…
– Называй меня Ник, лапочка…
– Думаю, не стоит, мистер Элиот. Мое же имя – Дэвайна Гриффин, а не… – она сделала на этом слове ударение, – «лапочка»!
Ника Элиота будто окатили холодной водой с головы до ног.
– Ладно, ладно, Дэвайна, – пробормотал он ошеломленно. – Расслабься…
– Один – ноль в пользу леди, – прошептал Поль Сейлер, и в глазах его мелькнула тень улыбки.
Тэффи с негодованием повернулась к нему.
– Мы не на футбольном матче, мистер Сейлер!
– Но я не сказал ничего дурного, мадемуазель.
Она чувствовала, что он смеется над ней, но почему-то не обижалась. В глубине души она была рада показать ему, какой спокойной и уверенной может быть, когда не сбита с толку… не важно, чем. Она снова обратилась к долговязому парню, которого вопреки собственным словам уже называла про себя Ником.
– Так вот, насчет вечеринки, мистер Элиот. Не могли бы вы слегка приглушить звук?
– Или мы могли бы потанцевать… – С пьяной ухмылкой Ник потянулся обнять ее за талию.
Тэффи бросила на него взгляд, каким Медуза Горгона превращала в камень свои жертвы. Когда стало понятно, что это не помогает, она положила ключ на подоконник, чтобы на всякий случай освободить обе руки, и заговорила очень медленно и внятно:
– Сейчас же уберите руки.
– Ну давай, лапочка, один танец…
– Она не будет танцевать! – В мгновение ока объятия Ника разжались, и он отпрянул. Подняв юнца за воротник рубашки, как котенка за шкирку, Поль хорошенько встряхнул его и осведомился: – Будешь ты, в конце концов, вести себя нормально или нет? – Он не сердился, но в его голосе чувствовалась угрожающая неумолимая решимость. – Или мне придется преподать тебе урок хорошего тона?