Кресла кожаные, глубокие, уютно потертые.
Сам Форрест был на три дюйма ниже своего администратора. На нем были спортивные брюки цвета хаки, рубашка, расстегнутая у горла, и кроссовки на гелевой подошве. Его светлые, чуть рыжеватые волосы были растрепаны, на симпатичном лице рубахи-парня играла непринужденная улыбка, глаза орехового цвета весело блестели.
– Прошу прощения, что заставил вас ждать. Мне надо было все закончить. Бен Форрест.
Он пересек кабинет и протянул руку. Ева пожала руку, изучая его, пока он здоровался с Пибоди.
– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди.
– Присядьте. Что вам предложить? Кофе, вода, спортивный коктейль?
– Спасибо, ничего не нужно. Мы пришли поговорить с вами о Томасе Эндерсе.
Выразительное лицо Форреста еще больше повеселело.
– Только не говорите мне, что у дяди Томми какие-то неприятности с законом.
– Дяди?
– Он брат моей матери. Садитесь, прошу вас. – Он указал на кресла и сел сам. – Я больше скажу: дядя Томми практически воспитал меня, когда умерла моя мать.
– Отчего она умерла?
– Ее съела акула.
Заинтригованная Ева приподнялась в кресле.
– Правда?
Форрест снова одарил ее заразительной улыбкой.
– Да, это правда. Мне было шесть лет, я ее плохо помню, поэтому для меня это не трагедия, а скорее приключение. Она занималась подводным плаванием у берегов Мадагаскара. Да, так что там с моим дядюшкой?
«Вот он, самый важный момент», – подумала Ева.
– Мне очень жаль, но мой долг сообщить вам, что мистер Эндерс убит этой ночью.
Оживление сменилось шоком, мгновенно обесцветившим румянец на лице.
– Что? Убит? Как? Вы уверены? Погодите.
Форрест вскочил и извлек из кармана сотовый телефон.
– Мистер Форрест, мы только что покинули дом вашего дяди, где беседовали с его вдовой.
– Но… как это может быть? Мы собираемся сегодня вечером на матч «Никеров». Мы… мы играли в гольф в воскресенье! Он…
– Бен! – Уолш пересек кабинет, взял у Бенедикта телефон, положил руку ему на плечо и мягко усадил его обратно в кресло. – Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль. Я отменю все встречи, назначенные на сегодня. – Подойдя к настенному шкафу, Леопольд нажал на дверцу. Когда она скользнула в сторону, он вынул бутылку холодной воды и отвинтил крышечку. – Вот, выпей.
Бен Форрест повиновался. Он был послушен, как ребенок. Ева не стала возражать, когда Уолш стражем встал за спинкой его кресла.
– Как это произошло?
– Он был задушен.
– Нет, этого не может быть. – Форрест решительно покачал головой. – Этого просто не может быть.
– Вы знаете, кто мог бы желать ему зла?
– Нет. Никто не мог.
– Где вы были прошедшей ночью между часом и четырьмя утра?