– Да, – Луи помрачнел, – очень больно, если рядом нет людей, которых любишь по-настоящему, чтобы разделить с тобой радость. Но, – жизнерадостно добавил он, – это время кончается для нас обоих. Я не теряю надежду, а ты?
– Правильно, Луи.
– Хорошо. Счастливого Рождества, Руби. Пусть этот Новый год станет для тебя самым радостным и счастливым.
– И я желаю тебе этого, Луи. – Я снова поцеловала его в щеку.
Возвращаясь этим вечером в общежитие, я чувствовала необыкновенную легкость в голове. Словно выпила две бутылки черносмородинного вина бабушки Катрин. Всю дорогу своим квакающим стаккато меня окликала черноголовая цапля.
– Счастливого тебе Рождества, – крикнула я ей, когда птица пролетела мимо меня и уселась на вершину дуба. Я рассмеялась и заторопилась к себе. Сквозь открытую дверь комнаты Жизель увидела, как я вошла, и выехала на своем кресле, чтобы преградить мне дорогу.
– Провела очередной приятный вечерок в особняке? – поддразнила она меня.
– Да, все было очень мило.
– Гм, – буркнула сестра и тут заметила коробку у меня в руках. Ее глаза загорелись от любопытства. – Что это у тебя? – поинтересовалась она.
– Подарок Луи. Пластинка, – ответила я. – Это симфония, которую он сочинил и записал.
– А, ерунда, – откликнулась Жизель, ухмыльнулась и собралась освободить мне дорогу.
– Не ерунда. Он сочинил ее для меня, и симфония называется «Руби».
Какое-то мгновение сестра не спускала с меня глаз, ее лицо затопила зависть.
– Хочешь послушать? – предложила я. – Мы можем включить твой проигрыватель.
– Конечно, не хочу, – быстро отреагировала она. – Я ненавижу такую музыку. Меня она вгоняет в сон. – Жизель уже поворачивала коляску, когда заметила мое кольцо. На этот раз ее глаза чуть не вылезли из орбит.
– Это он тоже тебе подарил?
– Да, – ответила я.
– Бо это не понравится, – заявила Жизель, прищурившись, и покачала головой. – Другой мужчина дарит тебе дорогие подарки.
– Мы с Луи просто хорошие друзья. Он понимает и принимает это, – возразила я.
– Ну, ясно. Парень тратит на тебя время и деньги, а ты платишь ему только разговорами. – Сестра криво улыбнулась. – С кем, по-твоему, ты разговариваешь? С какой-нибудь акадийской дурочкой, которая верит, когда ей заговаривают зубы?
– Это правда, и не вздумай сказать кому-нибудь противоположное, – предупредила я.
– Ах так? – Жизель вновь бросала мне вызов.
– Или я… сверну тебе шею, – пригрозила я и сделала шаг по направлению к ней. Жизель посмотрела на меня с удивлением, потом дала задний ход.
– Тоже мне, сестра, – простонала она достаточно громко, чтобы девочки в секторе ее услышали. – Угрожает насилием своему искалеченному близнецу. Счастливого Рождества, – с напряжением проговорила Жизель, разворачивая кресло, чтобы вернуться к себе в комнату.