На старом кухонном столе стояла единственная горящая лампа. Ее слабое пламя судорожно мигало, так как ветер беспрепятственно гулял по лачуге, налетая сквозь распахнутые окна в задней части дома.
– Сюда слетелась вся мошкара с протоки, я уверен, – сказал Поль.
На кухне был жуткий беспорядок. На полу, под столами и стульями, на кухонном столике валялись пустые бутылки из-под виски. В раковине громоздилась грязная посуда с присохшими остатками еды, на полу тоже были разбросаны протухшие куски. Некоторые из них выглядели так, словно пролежали здесь несколько недель, если не месяцев. Я взяла фонарь и прошла по нижним комнатам.
Гостиная оказалась не в лучшем состоянии. Стол перевернут, так же как и кресло, на котором раньше всегда сидела и вечерами дремала бабушка Катрин. Здесь тоже громоздились пустые бутылки. Пол был вымазан грязью, сажей и болотной зеленью. Мы услышали, как кто-то суетливо забегал по стенам.
– Вероятно, крысы, – отметил Поль. – Или, по крайней мере, мыши-полевки. Может быть, даже енот.
– Дедушка! – окликнула я.
Мы прошли в заднюю часть дома, поискали, потом поднялись наверх по лестнице. Я подумала, что те усилия, которые пришлось прилагать дедушке Жаку, чтобы подняться сюда, сберегли второй этаж от разрушения и грязи, от которых пострадали комнаты внизу. Комната с ткацким станком не очень изменилась, как и наши с бабушкой Катрин бывшие спальни, хотя все, что можно было открыть и осмотреть, было вскрыто и обследовано. Дедушка отодрал местами даже панели на стенах.
– Где он может быть? – спросила я. Поль пожал плечами.
– В одном из баров, вероятно, выпрашивает выпивку, – предположил он. Но когда мы снова спустились вниз, то услышали дребезжащие стоны дедушки Жака в задней части дома. Мы торопливо прошли туда и увидели деда. Голый, но облепленный грязью, он размахивал над головой джутовым мешком и повизгивал, словно охотничья собака, увидевшая дичь.
– Отойди, – посоветовал мне Поль. – Жак! – позвал он. – Жак Ландри!
Дед перестал размахивать мешком и стал всматриваться в темноту.
– Кто там? Воры, грабители, вот я вам!
– Никаких воров. Это Поль Тейт.
– Тейт? Держись отсюда подальше, слышишь? Я тебе ничего не отдам. Убирайся. Это мое богатство. Я его заработал. Я его нашел. Я рыл, рыл и наконец нашел его, понял? Прочь, прочь, а не то получишь камнем по уху. Прочь! – снова заорал он, но сам отступил назад.
– Дедушка! – крикнула я. – Это я, Руби. Я вернулась домой.
– Кто? Кто это?
– Это Руби. – Я сделала шаг вперед.
– Руби? Нет. Меня нельзя в этом обвинять. Нет. Мы нуждались в деньгах. Не ругайте меня. Не надо меня бранить. Катрин, не ругай меня! – завопил дед. Потом, прижав к груди свой мешок, он побежал к каналу.