– Ты отлично можешь ездить сама, Жизель. Дорожки выглядят ровными.
– Но это так далеко! – воскликнула она. – Когда я доберусь до школы, у меня не останется больше сил.
– Если тебя надо будет возить, я стану это делать, – заверила я ее со вздохом.
– Это так глупо, – заметила Жизель, складывая руки на груди и крепко переплетая их. Она рассматривала фасад спального корпуса. Спустя несколько мгновений появились отец и миссис Пенни, далеко не худенькая женщина маленького роста, с седыми волосами, аккуратно уложенными в косы вокруг головы. Ярко-синее с белым платье облегало ее полную фигуру. Когда женщина подошла поближе, я разглядела невинные голубые глаза, веселую, широкую улыбку на полных губах и пухлые щеки, почти поглотившие маленький носик. Она всплеснула ручками, когда я вышла из машины.
– Добро пожаловать, дорогая. Добро пожаловать в «Гринвуд». Меня зовут миссис Пенни. – Она протянула маленькую ладошку с толстенькими, коротенькими пальчиками, и я пожала ее.
– Благодарю вас.
– Ты Жизель?
– Нет, я Руби. Вот моя сестра Жизель.
– Здорово, она даже не знает, кто есть кто, – раздалось из машины бормотание Жизель. Если миссис Пенни и услышала эти слова, то не подала виду.
– Это так замечательно. Вы первые близнецы в моем общежитии, а я работаю экономкой в спальном корпусе имени Луэллы Клэрборн уже почти двадцать лет. Здравствуй, дорогая, – произнесла женщина, нагибаясь и заглядывая в машину, чтобы увидеть Жизель.
– Я надеюсь, что наша комната на первом этаже, – резко бросила та.
– Ах, ну конечно, милая. Вы в первом секторе, секторе А.
– Секторе?
– Комнаты нашего корпуса располагаются вокруг центральной комнаты. На четыре спальни – две туалетные комнаты и одна гостиная, – объяснила миссис Пенни. – Остальные девочки, за исключением одной, – добавила она, – уже здесь. Все они из выпускного класса, как и вы. И ждут не дождутся встречи с вами.
– А мы просто умираем от желания познакомиться с ними, – саркастически пропела Жизель, пока папа снова доставал ее кресло. Он помог ей усесться в него, и мы направились к зданию.
В передней части общежития расположилась большая гостиная с двумя широкими диванами и четырьмя креслами с высокими спинками и подушками, окружившими два длинных столика из темного дерева. Торшеры стояли рядом с диванами и креслами в центре и по углам, возле кресел и столиков поменьше. Напротив телевизора помещались небольшой диванчик и еще одно кресло с высокой спинкой. Окна закрывали белые хлопковые занавески и светло-голубые драпировки, а на полу из твердого дерева красовался овальный голубой ковер. Огромный портрет элегантной пожилой женщины – единственная картина в комнате – украшал дальнюю стену.