— Мы хотим выяснить, кто мог сдать ваших товарищей.
— Не знаю. Если погиб Нигбур, если ранен Бутцман. Не знаю. Остались только Гайслер и Менарт. Но ни с одним из них вы поговорить не сможете.
— Что-нибудь случилось с Менартом?
— Нет. Но он ни с кем не хочет разговаривать. У него проблемы в семье. Жена ушла от него с сыном, которого он очень любит. Менарт замкнулся. Я несколько раз пробовала его пригласить к нам, вытащить из Веймара. Но все безрезультатно. Сейчас он, кажется, переехал в Зуль. Это небольшой городок в Тюрингии. Вы знаете, где находится Зуль?
— Я был там лет пятнадцать назад. У вас есть его адрес?
— Это маленький городок. Его дом чуть выше музея оружия. Вы знаете, где находится этот музей.
— Примерно представляю.
— Значит, знаете. Только это не Менарт. И не Гайслер. Среди наших ребят предателей быть не могло.
— Я могу только восхититься вашей самоотверженностью по отношению к бывшим коллегам, — пробормотал Дронго. — Кто еще мог знать о вашей работе в архивах «Штази»?
— Никто. Нам разрешили работать в архивах. Охрана пропускала нас, проверив документы. Хеелих, видимо, заранее согласовал список с Дамме, руководителем отдела, который отвечал за безопасность архивов. Пока мы работали, никого там не было.
— Ясно. Я сейчас подумал, что у вас могут быть неприятности после того, как я отсюда уеду.
— Может быть, — улыбнулась она. — Я уже отвыкла от неприятностей. Отвыкла от прежней жизни. Вы на несколько минут вернули мне ощущение полноты жизни. Я вам благодарна за это.
— Вы не слышали фамилию Барлах?
— Барлах? Нет, не слышала. У нас в группе не было такого сотрудника.
— Спасибо. Вы мне очень помогли, Габриэлла.
Она снова взглянула на пачку сигарет. Очевидно, ей нестерпимо хотелось курить.
— Я думала, вы действительно итальянец, — грустно улыбнулась женщина. — Вы даже внешне похожи.
— Мне многие об этом говорят.
— Как вас зовут?
— Извините. Я не представился. Обычно меня называют Дронго. Так и называют — Дронго.
— Это ваше имя? Красивое.
— Нет. Но меня так называют.
— Вы хорошо целуетесь, — вдруг сказала она, глядя ему в глаза.
— Вы тоже.
Молчание длилось долго, секунд двадцать. Затем она, не спуская с него глаз, поднялась, подошла к нему и села на колени, обхватив своими ногами его ноги и приблизив к нему лицо.
— У вас есть еще час? — спросила она.
Он понимал ее состояние. Сегодня она выговорилась, сегодня она выплеснула из себя некий энергетический заряд, который носила в душе много лет. И теперь образовавшуюся пустоту она хотела заполнить нежностью, чтобы сохранить память об этой встрече на всю жизнь. Она осторожно дотронулась губами до его губ. На этот раз поцелуй был более глубоким и долгим. Она, не сказав ни слова, начала снимать с него галстук, расстегнула рубашку. Он обхватил ее руками и начал поднимать юбку. На ней были чулки вместо колготок, словно она была готова именно к этой, единственной в своей неповторимости, встрече. Он осторожно поднял юбку еще выше. Она наклонилась к нему.