— К чему такие сложности? В ФБР не доверяют Холту?
— Нет. Скорее, наоборот, слишком доверяют. Его считают одним из наших лучших специалистов. Но он вызывает к себе слишком пристальный интерес и с другой стороны. Во всяком случае, за ним уже однажды следили и теперь к нему приставили телохранителя, а ФБР решило перевести его в Прагу, где будет немного спокойнее.
— Но почему тогда его не поставили в известность насчет Элизабет Роудс? Я не совсем понимаю такую политику.
— Это так называемый синдром «отдельного игрока», — пояснила Сигрид, — такой термин впервые ввели в ЦРУ. В страну, где есть резидентура ЦРУ, посылали нового агента, не связанного с местными властями и представителями ЦРУ на местах. Такой подход позволял, с одной стороны, получать новую информацию, не отфильтрованную прежними наблюдениями, а с другой — всегда иметь под рукой независимого агента, не связанного общей цепью с другими агентами, на случай разных неожиданностей.
— Интересно, — Дронго покачал головой. — Но это красиво звучит и хорошо получается где-нибудь во Франции или Швеции. Здесь такие приемы не проходят. А «отдельные игроки», пользуясь термином ЦРУ, просто проигрывают свои схватки организованной мафии. Я уже неоднократно говорил и вынужден снова повторить, что здесь не благополучная Европа и не сытая Америка. Это голодная, разоренная страна, с уголовниками, рабами, сумасшедшими и не привыкшими жить самостоятельно людьми, впервые получившими полную свободу действий. Вы можете представить себе такую картину? Тогда вы получите то, что мы здесь имеем.
— Вы не любите свободу?
— Я не люблю, когда свободу используют в своих интересах подонки. Когда это делается на государственном уровне, это фашизм. Когда на уровне улицы, это криминальный беспредел, который уже был в Чикаго в тридцатых и состоялся теперь на просторах СНГ.
— С вами страшно разговаривать, — поежилась Сигрид, — ваши формулировки чудовищно точны и от этого еще более страшны.
— Просто я решил таким образом вас напугать, — поднялся со стула Дронго. — Поедемте со мной. Нам нужно побывать в милиции и узнать, каким образом погиб эксперт Коротков. Это очень важно для нашего расследования. Мы знаем район, где это произошло, значит, мы знаем и районное Управление внутренних дел, где проводилось первичное расследование. Хотя нет, лучше всего поехать в прокуратуру. По сложившейся традиции расследование любого убийства, даже несчастного случая, ведет прокуратура.
— Я поняла, — кивнула Сигрид, — поехали в прокуратуру. А вы действительно знаете точно, какой там был район?