— Это и есть наш Сарыбин, — представил своего сотрудника прокурор, — тот самый, который занимался делом о погибшем враче.
Сарыбин посмотрел на журналистов. Что-то мелькнуло в его взгляде.
— Расскажи, что там случилось, — сурово потребовал прокурор.
Он принадлежал к тем начальникам, которые даже на мгновение боятся оставлять своих подчиненных с журналистами одних. Привыкший все решать сам и все лично контролировать, неутомимый и неугомонный Щербаков не доверял никому.
— Мы уже закрыли это дело, — сурово сказал Сарыбин, — вы ведь сами все подписали.
— Это американские журналисты. Они интересуются расследованием различных дел и хотят написать о работе нашей прокуратуры, — строго сказал Щербаков. — Неужели ты не можешь вспомнить, как все там было?
— Поздно ночью Коротков возвращался домой и попал в котлован. Стройка не была освещена как положено, как раз в это время были перебои с электроэнергией.
Вы ведь помните, что сами подписывали заключение, — напомнил Сарыбин.
— Конечно, помню. Но ты расскажи нам подробности.
— Больше никаких подробностей, — пожал плечами Сарыбин и, метнув из-под тяжелых век осторожный взгляд на пришельцев, поинтересовался:
— А почему их так интересует именно Коротков?
— Их интересует работа нашей прокуратуры, — поморщился Щербаков, досадуя на тупость подчиненного, — ладно, ты можешь идти, все равно ничего путного мы от тебя не услышим.
Когда Сарыбин вышел, прокурор вздохнул.
— Вот такой материал к нам попадает. И мы делаем из них настоящих специалистов. Стараемся воспитать достойную смену.
Он говорил еще минут десять, сглаживая впечатление, оставленное его работником, пока Дронго не прервал его словесные излияния.
— Нам уже пора, — извинительно сказал он, — было очень приятно с вами познакомиться. Разрешите, мы заедем через несколько дней и сделаем несколько ваших фотографий. У нас есть договор с журналом «Огонек», они обещали давать наши статьи в переводе на русский.
— Конечно, — обрадовался Щербаков.
Все, что касалось лично его, было самым важным. Неглупый человек, переведенный сюда из Управления общего надзора, где он пользовался заслуженным уважением за свой опыт и знания, здесь он был просто не на своем месте.
Когда они вышли из здания, Дронго задумчиво сказал:
— Какой-то заговор молчания получается. Мне кажется, что и Сарыбин знает больше, чем его прокурор. И почему-то тоже не хочет нам сообщать.
Он не знал, что за минуту до этого Сарыбин убеждал своего собеседника по телефону:
— Говорят, что американцы… Делают вид, что интересуются нашей работой…
Но на самом деле их интересует Коротков. Да, как вы меня предупреждали… Их интересует, как именно он погиб…