На пиру очень умный человек вел себя скромно и сдержанно. Да и в последующие дни, недели, месяцы и годы он не позволял себе возгордиться и большею частью молчал, а если и раскрывал рот, то единственно ради советов. Советы эти были все без исключения умны, и потому нисколько не удивительно, что этот очень умный человек вскорости стал Первым Министром королевства.
Обосновавшись во дворце, очень умный человек весьма удивил всех своею воздержанностью в еде и питье, несклонностью к прекрасному полу и ненаживанию врагов. Одни по этому поводу говорили одно, другие другое, а третьи… Третьи объясняли это умом очень умного человека: он де еще не всего, чего хочет, достиг, оттого и временит. Однако когда очень умный человек не изменил своей воздержанности и после того, когда его назначили Первым Министром, то тут не то что первые и вторые – тут и третьи крепко задумались. И в самом деле, казалось бы: чего еще желать простому смертному?! Но мудрец был, по-видимому, действительно мудр, ибо, невзирая на свой теперешний высокий сан и полный достаток, он продолжал не щадить себя и неустанно давал королю все новые и новые советы, которые, обретая силу закона, оставались не только умными, но и действенными.
И жизнь в несчастнейшей державе пошла на лад: базары оживились, границы укрепились, подбородки залоснились, а кое у кого и удвоились. И снова – казалось бы: что… Но мудрый Первый Министр продолжал денно и нощно мудрствовать над государственными заботами, да и повеселевшие подданные стали всё чаще и чаще размышлять не только о хлебе насущном. Размышления эти, поначалу путанные и робкие, вскоре возымели определенную стройность. Тогда робкие подтолкнули смелых, смелые выбрали лучших, лучшие дождались подходящей тихой темной ночи – и перешли через подъемный мост, объединяющий – или разъединяющий? – дворец и державу. Недалекий король был бескровно низложен, а мудрый Первый Министр так и остался мудрым Первым Министром, которому лучшие из смелых доверили править державой.
Да и действительно: кому нужен король, который не король? Тем более, что развенчание пошло ему только на пользу: определенный в ученики к башмачнику, бывший король вскоре на этом немудрящем, но полезном поприще достиг такой удивительной резвости рук, что стал известен далеко вокруг как наилучший, несравненный мастер по части дамских каблуков.
Вот так благосклонно распорядилась судьба королем. А Первый Министр, став действительно первым в державе, тотчас перестал давать советы, а стал просто издавать указы, и указы эти были один мудрее другого. Лишенный надобности оглядываться на недалекого короля, с удвоенной любовью и строгостью заправил Министр державой, богато и счастливо зажили его подданные, храброе войско каждую осень возвращалось с победой, и воспрянувшее духом королевство незамедлительно раскинуло свои границы от моря до моря. Короли-соседи боялись мудрого Первого Министра, его послов везде встречали с почетом, и все, у кого имелась разумная голова, безмерно завидовали подданным Первого Министра.