— Кажется, помню, — кивнул Брим.
— Чем больше ты стараешься забыть, кто ты, тем больше отсекаешь от себя людей. Ты же знаешь, Карескрия теперь очень популярна.
— Можешь мне поверить, когда я начинал службу, все было наоборот.
— А, это я все знаю, — отмахнулась она. — Но годы войны и люди вроде тебя, Вилф Брим, Колхауна и этой чертовски длинноногой Евы Картье изменили это навеки.
— Все равно такое трудно забывается, — ответил он, поняв, что его затаскивают на ту же дорогу, по которой недавно водила его Ева Картье. — Ты не была в Академии и когда я там учился. Тебе не пришлось иметь дело с целым флотом Пувисов Амхерстов, которые относятся к тебе как к грязи, что бы ты ни делал. — Он скрипнул зубами. — В те дни карескрийцем быть было сурово, и забывается это нелегко.
— Но ведь ты, отказываясь от Карескрии, направляешь эту злобу не на тех, кто мешал тебе жить, а на самих карескрийцев.
— Знаю, — ответил он. — Она мне и это говорила.
— А не говорила она тебе, что эта злость и есть причина твоего одиночества?
— Нет, — признал он. — Этого она не говорила. Но кто может подтвердить, что ты права? Может быть, злость здесь и ни при чем.
— А что при чем? — зацепилась она за слово. — Значит, ты признаешь, что ты одинок?
Брим с досадой встряхнул головой и решил начисто сменить тему.
— Нет, — ответил он. — Я ничего не признаю, кроме того, что скоро свалюсь и засну, даже если не доберусь до станции шаттлов. — Он усмехнулся. — Как насчет подбросить меня на озеро Мерсин в твоем блатном глайдере?
— Ладно, шкипер, — сдалась Труссо. — Бросим тему — пока что. Погоди, пока я оплачу счет… и в сортир забегу.
— Я подремлю в вестибюле, — ответил Брим, шутя только отчасти. Его ждала довольно суровая война, и отчаянно нужны были хоть несколько метациклов сна, чтобы к ней подготовиться.
* * *
Было довольно поздно, когда они подъехали к стоянке на некотором расстоянии от передвижной гравиподушки, где проверял свои швартовы шаттл ночной вахты. С озера Мерсин задувал влажный осенний бриз.
Почти все мелкие суда уже отбыли. Нажав на гравитормоз, Надя улыбнулась и открыла дверцу.
— Провожу тебя до корабля, — сказала она. — А то еще уснешь на стоянке. Брим улыбнулся.
— Извини, что не был слишком хорошим спутником по дороге, — сказал он. — Я просто выдохся — физически и умственно.
— Ты всегда хороший спутник, мой экс-шкипер, — сказала она, беря его за руку и направляясь поперек бетонной полосы. — Иногда тебе даже не надо ничего говорить.
— Спасибо, — просто ответил он. Он ее тоже ценил.
На полпути она на миг остановилась, огляделась и затащила Брима в тень большого склада инструментов.