Ночью, после того как завыли сирены, к нему в комнату ворвалось сразу восемь человек. Все возбужденно кричали, обнаруживая неразбериху и растерянность даже здесь, в Центре ФСК. Тело нападавшего узнавали, переворачивали, осматривали, снова переворачивали, осматривали, узнавали… Конец этому почти восточному базару положил приехавший Вадим Георгиевич. Он, видимо, еще даже не ложился этой ночью, так как, приехал почти сразу небритый и с опухшими красными глазами. Когда все сотрудники наконец удалились, Вадим Георгиевич взял осторожно Меджидова под локоть, вышел с ним в коридор и, показав на другую комнату в конце коридора, пошел первым. Когда они уже входили в эту, другую комнату, врачи выносили тело убитого, накрыв его белой простыней. Закрыв дверь, Вадим Георгиевич, даже не сев на стул, посмотрел в глаза Меджидову и коротко приказал:
— Теперь правду, только правду.
— Сначала я напишу сообщение для моих людей. Иначе вы снова сделаете какую-нибудь ошибку, — достаточно спокойно ответил Меджидов, проходя к столу, — вот, — он написал несколько слов, — передадите это в случае их звонка в Центр?
— Сначала вы мне расскажите обо всем сами, — очень нервно процедил Вадим Георгиевич.
— Вчера ночью вы меня не послушались. Теперь вы сами видите, чем это кончилось. Вадим Георгиевич, я такой же профессионал, как и вы. И все отлично понимаю. Возьмите сообщение. Оно не против вас, уверяю. И здесь нет никакого подтекста. Просто его обязательно должны зачитать. Иначе последствия будут еще более ужасными.
— Куда уж более, — вырвалось у генерала, — два трупа за два дня. Хуже некуда.
Он поднял трубку: — Кого-нибудь пришлите ко мне. Через несколько секунд в комнату вошел офицер в форме капитана. Вадим Георгиевич протянул ему листок.
— Сам сиди на телефоне и передай это сообщение. Когда за вышедшим офицером закрылась дверь, Вадим Георгиевич сел за стол.
— Теперь, генерал Меджидов, давайте поговорим без дураков. Вы передали шифрованное сообщение. Подшивалову и Сулакаури.
— Верно. А что мне оставалось делать?
— Сказать правду. Мы бы их смогли защитить.
— Я представляю. Вы уже защитили Славу Корина. Я уже сумел убедиться в вашей абсолютной надежности.
Вадим Георгиевич покраснел. Крыть было нечем.
— Значит, вы предвидели это с самого начала? — спросил он.
— Просто просчитал некоторые варианты. Ситуация была очень сложная. Кто-то убивает Коршунова, взорвав его автомобиль. Кстати, очень профессионально взорвав. Потом убирают Билюнаса. Причем очень необычным способом. Уверяю вас, он ни за что бы сам не выбросился, не такой был человек. Затем неудачное покушение на меня. Я решил на всякий случай подстраховаться. Костенко и Корин были моими офицерами, в группе сопровождения. Правда, они действительно не имели никакого отношения к группе «О». Гибель Корина подтвердила то, что я мог предполагать и без этой нелепой смерти. Убийцу нужно искать где-то на стороне. Все сотрудники группы знают друг друга в лицо и все отлично помнили, что такого офицера, как Вячеслав Корин, у нас не было. Но этого не знали те, кто сумел получить информацию из закрытого Центра ФСК.