На Потайю опустилась бархатная южная ночь, рассыпав ворохи огромных сияющих звезд. В этой ночи царила ленивая тропическая нега, ее наполняли запахи цветов, резкие вскрики птиц и пение цикад. Тайская ночь — время прогулок, развлечений и приключений.
Завтракали мыв небольшом ресторанчике, принадлежащем отелю и расположенном прямо на берегу океана. Рядом со столиками стоял огромный прямоугольный аквариум. Я называл его «Дружба народов», ибо его обитатели были подобраны мудрыми тайцами с таким расчетом, чтобы ни один из них при всем желании не мог съесть соседа. Там были и небольшие акулы, и причудливые неизвестные мне рыбы, и крупные странные членистоногие, напоминавшие мне трилобитов. Несколько раз в день у аквариума появлялся служащий ресторана, чтобы пополнить его изголодавшееся население сверкающим серебристым водопадом живой рыбы, предназначенной на съедение.
Аквариум буквально вскипал. Доселе лениво шевелившие плавниками представители содружества с восторженной радостью набрасывались на братьев своих меньших, изо всех сил стараясь заглотить больше соседа. В этот моменту миниатюрного поля боя собирались туристы самых разных национальностей и цветов кожи, с интересом наблюдая и комментируя буйное канибальское пиршество.
Больше всего в Таиланде было немцев. Немцев в Таиланде не любили. Они были жадными, торгуясь до последнего бата, они откровенно презирали тайцев и раздражали официантов, придираясь к качеству пищи и заставляя, по большей части из прихоти, менять не понравившиеся им блюда.
Всем известно, что правила не бывают без исключений, и вскоре я познакомился с очаровательным немцем, живущим в соседнем бунгало. Бывший сотрудник дорожной полиции, ныне пенсионер, неизлечимо больной раком, он перебрался из Германии в Таиланд, чтобы встретить свою смерть в восхитительном тропическом раю счастья и наслаждений. Хотя Курту оставалось жить не так уж много, я редко встречал более веселого и оптимистичного человека. Все любили его. Каждую ночь он приводил в свое бунгало новых девочек, проживая эту ночь так, словно она была для него последней.
Я, доброжелательный по своей природе, сразу же находил с тайцами общий язык. На обращенную к ним улыбку они реагировали, как веселые, открытые к общению дети, и наших познаний в английском языке в сочетании с интернациональным языком жестов вполне хватало для полного взаимопонимания.
Один забавный случай произошел на охраняемой стоянке в центре Потайи, где мы оставляли свой арендованный джип. Каждый раз, появляясь в гараже, я обменивался улыбками и приветствиями со службой безопасности в лице двух невысоких поджарых тайцев в форме цвета хаки и с пистолетами в поясной кобуре.