— А вы — действительно настоящий воин? — спросил я.
— Вы знаете, зависит от того, с какой стороны посмотреть, — сказал он. — На земле я ноль, но в воздухе…
— Как понять «в воздухе»?
— Меня с детства учили воинскому искусству, но меня учили драться только в воздухе.
Это заявление меня окончательно заинтриговало. Мы немного помолчали. Затем, очевидно, заметив, что меня все-таки обидели его слова о том, что он не хочет разговаривать с первым встречным и о дармовом угощении, кореец выдал следующий перл:
— В принципе можно простить иностранцу за плохое владение языком. Мне трудно выражать гладко свои мысли.
Я ответил:
— Не так уж бугристо вы выражаете их. Вы же сами предложили угостить меня. Могли бы этого не делать. Кстати, у меня с собой все равно почти нет денег, поэтому считайте, что пропала ваша трешка или сколько вы там заплатили за обед.
— Я не волнуюсь за трешку, — сказал он, — я волнуюсь за твою душу.
— Вы случайно не миссионер какой-нибудь восточной церкви? — спросил я.
— Нет, — ответил азиат, — никакой я не миссионер восточной церкви, я — хранитель великого знания.
— Но это больше напоминает цирк, — заметил я. — И какое же знание вы храните?
— Придет время, и ты, презренный, узнаешь, — отрезал кореец.
— Вот я уже и презренный, — усмехнулся я.
— Я погорячился.
— А как насчет ваших эмоций?
— Какой ты наблюдательный, — азиат захлопал в ладоши. — Но это эмоции, которые внешние.
Некоторое время разговор продолжался в таком же ключе, как вдруг мой спутник неожиданно спросил:
— Тебя вообще интересует боевое искусство? Ты много говорил о нем, но сможешь ли ты непосредственно его воспринять? Немного раздраженно я поинтересовался:
— Куда же мы пойдем его воспринимать на полный желудок?
— Полный желудок — основа воина, — заявил кореец. — Чем полнее середина, тем она крепче.
— Но с полным желудком трудно передвигаться, — возразил я.
Кореец засмеялся, с шумом отодвинул стул, вышел из-за стола и направился в туалет. Я машинально последовал за ним. В туалете он принялся самым тщательным образом мыть руки. Я молча стоял рядом.
— После еды надо мыть руки, — безапелляционно заявил кореец.
— А почему вы не мыли руки перед едой, — спросил я, как-то механически начиная мыть руки.
— Раньше у меня руки были чистыми, они не были жирными. А теперь у меня жирные пальцы. В этой пельменной не моют тарелки. Когда я брался за тарелку, чтобы выпить бульон через край, у меня руки стали жирными, а я не люблю, когда у меня жирные руки.
Я нахально спросил:
— А после туалета руки моют?
— Моют руки перед туалетом, потому что ты можешь всякую гадость себе занести. Я спал с одной девушкой, перед туалетом руки не вымыл, и потом у меня жир с конца капал.