— Будь осторожен, — предостерег Джефф. — Если скользуны доберутся до тебя электрическими разрядами, они могут отключить твой антиграв и даже уничтожить твой разум.
— Ба! — презрительно фыркнул Норби, поднимаясь на антиграве. —Я больше не боюсь. Я покажу этим грязным вонючкам, на что способен настоящий герой!
— Осторожнее, Норби, — попросила Пера, поднимаясь вместе с ним.
Скользуны бесцельно замахали щупальцами в направлении двух маленьких роботов. Их печальное пение сменилось громким рассерженным напевом.
— Ну-ка, ну-ка, попробуйте достать меня! — завопил Норби, ныряя вниз, в то время как Пера оставалась наверху, прикрывая его.
— Норби, ты выводишь их из себя, — сказал Джефф. — Возможно, их пение разносится по всему острову, и скользуны-охранники возле кораблей уже предупреждены о твоих намерениях.
Норби не обратил внимания на слова Джеффа. Хлопая в ладоши, он проплыл в опасной близости от протянутых щупалец. Он порхал взад-вперед, заставляя скользунов вовсю вертеть головами. Потом он запел (фальшиво, как и всегда):
Норби — наш спасатель,
Маленький герой!
Здесь никто не в силах
Справиться со мной!
В песне было гораздо больше куплетов, но сочинительские и исполнительские таланты Норби оставляли желать лучшего. От волнения он еще больше фальшивил, и его голос несколько раз срывался. Он пел все пронзительнее, совершенно игнорируя громкие крики Джеффа, умолявшего его прекратить дразнить скользунов.
Но вышло по-другому. Слушая пение Норби, скользуны съежились. Их щупальца втянулись и плотно прижались к головам-швабрам. Они приобрели бледно-лиловый оттенок.
Джефф наконец понял, что происходит.
— У нас есть новое оружие! — радостно воскликнул он. — Мы заметили это в первый же день, но не обратили внимания. Они не выносят фальшивого пения. Давайте им покажем! Норби, продолжай петь!
Фарго пожал плечами.
— Принимая во внимание мой абсолютный слух, мне претит любая фальшь. Но раз надо, значит, надо. Ну-ка все разом, пойте громко и фальшиво!
В его глазах вспыхнул бойцовский огонь. Возбужденно потерев руки, он взял свои барабанные палочки, просунул их через прутья клетки и беспорядочно застучал по среднему барабанчику. Скользуны вздрогнули и отпрянули. Продолжая барабанить не в такт, Фарго начал исполнять свой концерт для тенора с ударными так фальшиво, как только мог себе позволить.
— Пой, Эйнкан! — приказала Олбани. — У тебя еще лучший талант к плохому пению, чем у Норби.
Придворный Ученый затянул песню. Возможно, это была его собственная версия иззианского национального гимна, хотя никто не смог бы утверждать с уверенностью. Поморщившись, остальные иззианцы кивнули друг другу и храбро запели национальный гимн — каждый на свой лад.