— Мы получили весточку от твоей тетушки Амарилис!
Тетя Амарилис часто писала нам. Она считала, что родственники должны поддерживать постоянный контакт, и полагала, что должна взять на себя заботу о матери после того, как моя бабушка погибла в Австралии. Амарилис и моя бабушка Джессика были одного возраста и воспитывались вместе.
— Она очень заинтересовалась Всемирной выставкой, — добавила мать. — Выставку откроет сама королева в первый день мая.
Амарилис предлагает нам приехать в гости, мы уже давно не виделись.
Я запрыгала от радости: я обожала ездить в Лондон.
— Не вижу причин, по которым мы не можем принять это приглашение! — сказал отец.
— Я тоже поеду! — объявил Джек.
— Ну конечно, дорогой, — улыбнулась мать. — Неужели ты думаешь, что мы могли тебя оставить?
Нет, — удовлетворенно ответил Джек.
— Это должно быть интересно, — продолжала мать. — Выставку готовят уже много месяцев, и королеву это предприятие особенно занимает, поскольку идея принадлежит принцу Альберту. Он-то и стоит за всем этим!
— А когда мы поедем? — спросила я.
Через несколько недель, — ответила мать.
— Мы выберем подходящее время, — добавил отец. — Нам нужно попасть туда к самому открытию…
— Которое будет проводить королева! — вставила я. — О, я жду-не дождусь, когда же это произойдет!
Я отправляюсь писать письмо тетушке Амарилис, — сказала мать.
С этих пор все разговоры в доме кружили вокруг предстоящей Всемирной выставки.
* * *
Когда мы прибыли в Лондон, нас тепло приветствовала тетя Амарилис. Их лондонская резиденция просто потрясала. Она была расположена на знаменитой площади, в середине которой находились крытые сады для обитателей домов, имеющих собственные ключи. Сады эти прекрасно содержались: там росли деревья, кусты и были беседки со скамьями. Мне это место всегда казалось миниатюрным заколдованным лесом. Из верхних окон дома можно было видеть Темзу. Я любила смотреть на нее и представлять себе славные дни прошлого, когда река была главной городской транспортной магистралью. Я воображала себя Анной Болейн, отправляющейся на церемонию коронации, а потом — в тюрьму, в лондонский Тауэр. Я была в составе королевской свиты, слушающей генделевскую «Музыку на воде». Я всегда находилась в центре знаменательных событий, играя в них, конечно, героическую роль!
Тете Амарилис сейчас, должно быть, исполнилось лет шестьдесят, но у нее было гладкое, без морщин, почти детское лицо, и она выглядела гораздо моложе своих лет. Дядя Питер был еще старше, но производил впечатление человека, не поддающегося влиянию времени.