Стаббсы вели жизнь отшельников. Про старика говорили, что он «живет задом наперед» — это означало, что он родился ногами вперед и оттого обладал особыми способностями. Он брался за всякие случайные работы, вроде починки заборов, и отец разрешил ему бесплатно жить в домике.
* * *
Все были там: Джонни и Джервис копали, а мы с Грейс подавали им инструменты, когда появился этот старик. Его глаза дико сверкали, волосы были растрепаны. Он закричал:
— Ну-ка, бросьте ваши лопаты. Что это вы делаете на нашей земле?
Джервис очаровательно улыбнулся ему:
— Мы ведем исследование, и у нас есть разрешение на это.
— Убирайтесь с нашей земли, а то вам хуже будет.
— Простите, — начал Джонни, — я не понимаю, какое право…
— Эту землю нельзя тревожить. Люди не хотят, чтобы вы это делали, и не позволят.
— Но пока я никого здесь не вижу.
Старик хитро прищурился:
— Они здесь появятся… но вы их не увидите. Джонни растерялся. Джервис, конечно, решил, что это шутка, но для меня ничто, связанное с этим местом, не могло показаться шуткой.
— Эта земля принадлежит мертвым, — продолжал старый Стаббс. — И горе тому, кто беспокоит мертвых.
— А я думал, что всем понравится, если мы найдем здесь старый монастырь, — сказал Джервис.
— Вы беспокоите мертвых. Это не правильно, нехорошо. Убирайтесь отсюда. Возвращайтесь в свой большой город, где вам следует быть. А из этого дела добра не выйдет, это я вам обещаю.
С этими словами он погрозил всем кулаком и, прихрамывая, удалился.
— Любопытный субъект, — заметил Джервис.
Я рассказала ему о домике поблизости и о том, как Стаббс с дочерью умудряется наскрести себе на жизнь. Джервис заинтересовался этим, но Джонни желал продолжать раскопки.
* * *
В течение трех дней продолжались работы, но мы, хорошо зная окрестный люд, опасались его враждебности.
— Все это так глупо, — сказал отец. — Ну почему не выяснить, был ли на самом деле монастырь? Откуда эта враждебность?
— Ты же знаешь, как народ ненавидит любые изменения в его жизни, — напомнила мать.
— Но это никаким образом не повлияет на их жизнь. А вообще хотелось бы мне знать, на чем основываются эти рассказы о том, что там был монастырь.
— Надеюсь, ты не собираешься прочесывать дно пруда? — спросила мать.
— Я думаю, вряд ли это возможно, но неплохо было бы по крайней мере узнать, стоял ли там монастырь.
* * *
Потом случилось неизбежное. Конюх, прогуливавший лошадь, проезжал мимо пруда. Были сумерки, но он отчетливо расслышал звон колоколов. Он исходил, по его мнению, со дна пруда. После этого уже ни о чем, кроме колоколов, не говорили. Колокола ведь звонят, предвещая несчастье, не так ли? Кто-то прогневил Бога, и далеко искать виновных не нужно. Мертвые не любят, когда их беспокоят, и всем было понятно, что «эти монахи, что на дне лежат, терпеть не могут, когда кто-то приезжает из Лондона и начинает им покоя не давать».