— Значит, вы жена Джонни? Грейс кивнула.
— Как вы думаете, что они скажут, Анжелет? — озабоченно спросила она. — Они ведь могут… не принять меня.
— Что вы говорите? Вы же жена Джонни, все обязаны принять.
— Боюсь, скажут, что это не настоящий брак.
— Как можно сказать это? У вас разве нет свидетельства?
— Есть, но, как я сказала, там все делается не так, как здесь. Может случиться, что этот брак не признают. Можно придумать всевозможные возражения, если захотеть. Анжелет, вы должны понять — Джонни принадлежит совсем к другому кругу общества, а я работала у вашей матери. Можно сказать все, что угодно.
— Я не понимаю, что можно сделать, если вы поженились, и это подтверждено документально. Джонни любил вас и, в конце концов, женился. Все знали, что вы ему очень нравились, это было так очевидно. Так что никто не будет слишком удивлен: все кажется очень естественным.
— Мне не хотелось бы раздражать его семью. Если меня не захотят принять…
— Я расскажу всем об этом немедленно, и вы пойдете со мной.
Грейс отступила на пару шагов:
— Нет, нет. Позвольте, я подожду здесь. Вы пойдете, а потом расскажете мне. Но если решат, что это не настоящий брак, — я распрощаюсь с вами… со всеми вами.
— Моя мать не допустит этого. Она всегда говорит, что ей не хватает вас.
— С вами я чувствовала себя такой счастливой.
— Я отправлюсь сейчас же. Обещайте мне не покидать этот сад, Грейс.
— Обещаю. Если вы не вернетесь назад, скажем, через полчаса, я буду знать, что мне не верят, что не хотят принять меня. Я пойму.
— Вы говорите глупости, Грейс, а я всегда считала вас очень умной.
Я вышла из сада и бросилась к дому.
Тетя Амарилис сидела в комнате, где обычно занималась цветами. Перед ней стоял кувшин с водой, а рядом лежали цветы.
Тетя Амарилис! — воскликнула я. — У нас в саду Грейс! Они с Джонни были женаты.
Тетя Амарилис вначале побледнела, а потом покраснела. Она уронила ножницы и начала вытирать ладони.
— Сейчас я приведу ее, — сказала я.
* * *
Я была рада тому, что Грейс оказали такой теплый прием. Вдова Джонни должна была занять в этом доме особое место.
Тетя Амарилис была почти счастлива. Пришла Елена, с грустью выслушавшая рассказ Грейс.
— Моя дорогая, — сказала она, — ты сделала его счастливым, перед тем как он погиб.
— Да, мы были очень счастливы, — ответила Грейс.
Больше всего меня интересовало, как воспримет это дядя Питер. Похоже, Грейс ему нравилась, но по натуре он был подозрителен. Он задал кучу вопросов, и я подумала, что в уме он отмечает детали, которые позже подвергнет проверке. Но даже его глубоко потрясла смерть Джонни, и он приветствовал появление Грейс, поскольку ее рассказ поднял дух Елены и Амарилис. Возможно, он даже почувствовал угрызения совести, поскольку был в свое время рад тому, что Джонни отправляется на войну и в связи с этим укрепляет позиции Мэтью.