— Мне нужна какая-нибудь палка, — добавила я. Наступила тишина, и Хессенфилд бросил:
— Найдите ей что-нибудь!
Они принесли мне чесалку для спины, которую нашли на туалетном столике. Ее ручка была сделана из крепкого черного дерева.
Я положила на кровоточащее место плотно свернутую полоску ткани, затем обернула ногу вместе с тампоном другой полоской ткани и, просунув под верхний слой повязки ручку чесалки, осторожно повернула ее и примотала еще одним лоскутом к ноге. Скоро кровотечение прекратилось.
Я сидела у постели и наблюдала за генералом. По всей вероятности, он был ранен, когда бежал из Тауэра.
Мне казалось, что прошло много времени, прежде чем прибыл доктор. Он нервничал и, вероятно, тоже был якобитом, иначе его не позвали бы в этот дом. Я объяснила ему, какую помощь оказала больному, и доктор похвалил меня.
— Больной потерял много крови, — изрек он. — Еще немного, и он бы скончался. Вы спасли ему жизнь!
Его слова обрадовали меня. Хессенфилд повернулся ко мне, и в его взгляде было столько гордости, что я чуть не засмеялась.
Даррелл, которому было поручено наблюдать за мной, увел меня в соседнюю комнату. Сейчас он без колебания убил бы меня на месте, если бы ему разрешили это сделать.
Он был уже далеко не молод, ему было лет под пятьдесят. У него было лицо фанатика, и нетрудно было представить, что этот человек ради внушенной ему идеи может пойти на любые жертвы. Он был совсем не похож на Хессенфилда, который, судя по всему, мог радоваться жизни, каким бы серьезным делом ни занимался. Хессенфилд был лет на двадцать моложе его. Думаю, ему было около тридцати, хотя, как и Бо, он не выглядел на свой возраст. Я почему-то постоянно сравнивала его с Бо…
Врач ушел, и Хессенфилд появился в дверях нашей комнаты он улыбался.
— С ним все в порядке, — сказал он. — Он потерял слишком много крови. Пойми, Даррелл, юная леди оказалась полезным членом нашей компании. Возможно, она еще как-нибудь послужит нам, кто знает? От общения с женщиной всегда бывает польза.
Даррелл подошел к нему вплотную и процедил сквозь зубы:
— Ты что, не понимаешь, что ее все время нужно сторожить?
— Я приму эту заботу на себя, она будет мне только в удовольствие! Но что значит все время? Мы здесь на пару дней.
— А может, и на неделю…
— Ну нет, три дня, самое большее.
— Если повезет с погодой, — заметил Даррелл.
Я догадалась, что они остановились здесь, чтобы подождать корабль, который увезет их во Францию. Мои наблюдения начали складываться в единую картину.
Хессенфилд и Даррелл ушли, и охранять меня явился Джеймс, юноша лет восемнадцати, очень серьезный на вид. Я поняла, что он готов отдать жизнь за дело, которому взялся служить.