Затем, однако, мысли мои перескочили на другое. «Вот был бы приятный сюрприз для матушки, — подумалось мне, — если б я достала ей фиалок». Действительно, почему бы мне не выйти на улицу и не купить их? Для этого и в «Пиаццу» возвращаться не нужно. На улицах полно продавцов цветов, даже больше, чем в обычные дни, а виновата в том коронация, торговцы норовят не упустить момент, когда в город нахлынуло столько народу.
Для меня это поначалу было немыслимо — выйти из дому одной, без спросу, но я будто услышала смех Карлотты: «Дойти-то всего до конца улицы!» Ясно, что меня не похвалят, но… но матушке будет так приятно, что я вспомнила про цветы.
Я уверена, что, не попадись мне на глаза та женщина и не подумай я о Карлотте, у меня так бы и не хватило смелости совершить этот поступок. Я накинула на плечи бархатный плащ, сунула кошелек в карман и вышла на улицу.
Ни одна цветочница не попалась мне на глаза до самого перекрестка, а едва я свернула за угол, как угодила в настоящее столпотворение. Сгрудившиеся вокруг мужчины в высокой черной шляпе люди выкрикивали в его адрес всяческие оскорбления.
Кто-то прижался ко мне сзади, но я была начеку и не отнимала руки от кошелька. Рядом со мной оказалась женщина, и я спросила:
— Что здесь происходит? Что он сделал?
— Продавал шарлатанские пилюли, — ответила она. — Говорил, будто бы они возвращают молодость, не дают волосам седеть и все недуги как рукой снимают. Якобы двадцатилетним опять становишься… Шарлатан он!
— И что с ним сделают? — запинаясь, произнесла я.
— Да что сделают — в реку бросят! Все к тому идет.
Я вздрогнула. Вдруг я заметила, что притягиваю к себе взгляды толпы, и от этого мне стало не по себе. И угораздило же меня выйти из дому одной. Надо побыстрей выбираться отсюда, найти фиалки и возвращаться.
Я сделала попытку пролезть сквозь толпу, но это оказалось не так-то просто.
— Эй, да кто тут толкается? — воскликнула женщина со свисающими на лицо сальными волосами.
— Я не толкаюсь, я… — запинаясь, выдавила я, — я просто смотрю.
— Просто смотришь, да? Эта леди, видите ли, на нас, простолюдинов, посмотреть пришла!
Я попробовала протиснуться мимо, но она не пустила и начала кричать мне в лицо оскорбления.
Не знаю, чем бы все это кончилось, если б не та женщина, что стояла возле меня. Одета она была бедно, но опрятно. Она взяла меня за руку и сказала:
— А теперь оставьте леди в покое, ясно вам?
Моя обидчица, видимо, не ожидала подобного вмешательства, да так и осталась стоять с открытым ртом, что позволило нам с моей спасительницей ретироваться. Вскоре мы выбрались из толпы.