Нужно отдать должное Рамону, он не стал излишне драматизировать ситуацию, являясь на встречу в присутствии российского представителя из посольства и сотрудника министерства иностранных дел Кубы, что полагалось делать в таких случаях по статусу группы, прибывшей на остров. Разведка имела свою специфику, и здесь при всей приближенности к общей политической ситуации не проходило глупое фанфаронство.
Теперь они сидели вдвоем и тщательно обсуждали детали предстоящей операции. Или делали вид, что тщательно обсуждали. Каждый из них понимал, насколько изменились отношения их государств за последние несколько лет. И если Рамон, как человек более твердый и более последовательный, серьезно страдал из-за этого, понимая, какой вред наносят его народу подобные неискренние отношения между их государствами, то для циника и прагматика Чернова вообще никаких проблем не существовало. Для него в разведке важна была даже не собственная страна. Его интересовало прежде всего надлежащее исполнение порученного ему дела. Это был фанатик службы, но фанатик расчетливый, умный и практичный. Просто, как профессионал, он все остальное полагал вторичным. В том числе и отношения между их странами, и принятую в данный момент в стране идеологию. Он был профессионалом.
А это предполагало надлежащее исполнение своей работы без ссылок на разного рода мотивы и эмоции. Им просто не было места в его системе координат.
Для начала Чернов очень убедительно рассказал о помощи сальвадорским партизанам, которую они запланировали. Он подробно рассказывал о просьбах сальвадорцев, о контактах с их представителями, в том числе и через кубинских агентов. Рамон слушал внимательно, не перебивая. Пока все рассказанное генералом подтверждалось агентурными донесениями самих кубинцев.
— Мы решили оказать такую помощь, — закончил свое короткое сообщение Чернов, — и подготовили специальную пару, использовав вашего и нашего старого сотрудника, раньше так много помогавшего нашим двум разведкам — сеньору Инес Контрерас. Мы связались с ней через нашего связного, — здесь Рамон насторожился, но Чернов не сказал больше ни слова, не уточняя, кто именно был связным, — и рассказали ей о нашем плане. В Сальвадор она должна была поехать со своим новым «супругом». По-моему, они уже на Кубе.
— Да, Гильермо Урбьета, — ответил Рамон.
— Верно. Но его неожиданно тяжело ранили в Мадриде. Мы уже выяснили, кто и зачем это мог сделать, теперь остается уточнить последние детали. Но в Сальвадор он, к сожалению, уже поехать не сможет. У него ранение достаточно серьезное, насколько я знаю. Поэтому мы решили несколько изменить наш план.