— Давай достанем бутылку из бара и выпьем, — предложил Дима, — отметим первую ночь в этой квартире.
— Не нужно ничего трогать, — попросил Ринат. — Ты детскую щетку видел в ванной? Как только я ее увидел, сразу вспомнил про погибшую семью. А ты говоришь, давай отметим.
— Ты же не виноват, что так произошло, — возразил Дима. — Хотя как хочешь. У тебя сейчас столько денег, что я могу съездить и купить новую бутылку.
Между прочим, где твои бабки? Оставил на старой квартире?
— Да.
— Ну и дурак. Давай поедем и привезем. А заодно куда-нибудь завалимся. Отметим твое наследство. И кончай дуться. Тебе привалила удача. Бог знает, кому послать такие деньги. Там, наверху, тоже не фраера сидят.
Ринат молчал. Он начинал осознавать, какая ответственность ложится на него.
— Поехали, — согласился он. — У меня такое ощущение, что я сижу в каком-то парке. Слишком много места. Чувствую себя голым. Это не моя комната.
— А ты забудь про свою комнату! — закричал Дима. — Теперь ты должен привыкать только к таким квартирам. И вообще, будем жить во дворце. Купим дворец и переселимся туда.
— Лучше купить машину вместо твоего драндулета, — предложил Ринат.
— Почему драндулет? — обиделся Дима. — У меня хорошая машина.
— Я пошутил. Поехали, посмотрим. Адвокат говорил, что вызовет мне охрану. И мне нужна будет хорошая машина.
— Буржуй проклятый! — гневно заметил Дима. — Вот из-за таких кровососов, как ты, страдает трудовой народ.
— Это ты трудовой народ? Дрыхнешь до двух. Пошли быстрее, пролетарий умственного труда.
Может, переоденемся в новые костюмы? — предложил Дима, показывая на пакеты, лежавшие в коридоре.
— Успеем еще.
Ринат взял ключи и первым вышел из квартиры. Дима вышел следом. Внизу дежурные охранники с удивлением посмотрели на этих странных субъектов, которые пересекли двор и отправились ловить попутную машину.
— Мы еще вернемся, — пообещал на прощание Дима.
До дома на Красной Пресне они добирались минут сорок. В городе после шести были привычные автомобильные пробки. Дима сел за руль своей «восьмерки», и они поехали в автосалон, расположенный на Ленинградском проспекте. Дима все время молчал, затем спросил:
— Тебе действительно не нравится моя машина?
— Я пошутил, — отмахнулся Ринат.
— Это не шутка. Я сам знаю, что у меня драндулет. Только у меня денег не было на лучшую машину. И наследство я никогда не получу.
— Да ладно, нашел о чем думать. Я пошутил. И машина у тебя хорошая. Не нужно так переживать.
Я и не переживаю. Ты сам знаешь, что я никогда и никому не завидовал. Только сегодня днем у этого адвоката я себя чужим почувствовал. Спасибо тебе за новый костюм и обувь. Только мне это не нужно. Меня никогда не пустят туда, где теперь ты будешь бывать. И правильно сделают. Мне, нищему, там не место. И вообще мне лучше больше с тобой не водиться. Разошлись наши пути-дорожки. Ты ведь понимаешь, что я прав. И ничего с этим не сделаешь. Ты теперь у нас миллиардер. Будешь общаться с Рабиновичем, Абрамовичем, Березовским, Гусинским. А я, как был никчемным журналистом, так им и останусь.