Все сотрудники милиции, дежурившие в воздушных и речных портах, на вокзалах и автобусных станциях, имели фотографии Гельмута Гейтлера и описание его внешности. Они были предупреждены, что подозреваемый — иностранец, хорошо говорящий по-русски, и он может изменить свою внешность, а также иметь документы на имя российского гражданина. Но ни один сотрудник милиции не обратил особого внимания на пожилую пару, которая, неторопливо пройдя через зал ожидания Ленинградского вокзала на перрон, вошла в вагон поезда «Москва — Санкт-Петербург». Пожилой мужчина и его не менее пожилая спутница были с двумя небольшими сумками. А если бы их остановили, то супруги предъявили бы паспорта на имя Эрнста и Эльзы Макуловых, педагогов из Мордовии, которые гостили в Москве у своих друзей, а теперь едут в северную столицу. При этом Эрнст Макулов говорил бы с некоторым акцентом, что очевидно было связано с его мордовским происхождением.
Никто не смог узнать в этих пожилых людях Гельмута Гейтлера и его спутницу — Риту Хайден, которые неузнаваемо загримировались, отправляясь в Санкт-Петербург. Психологический расчет был точно выверен. Во-первых, Гейтлер возвращался тем же маршрутом, каким приехал в Москву, а профессионалы так никогда не поступают. Во-вторых, он оказался в паре со «своей супругой», чего нельзя было предположить ни при каких обстоятельствах, зная его скрытность и недоверчивость. В-третьих, он сознательно разговаривал с небольшим акцентом, понимая, что всем сотрудникам милиции сообщат о его превосходном русском языке. И наконец, грим сделал Гейтлера практически неузнаваемым. Кроме того, он верно рассчитал, что основные поиски его будут на вокзалах, с которых поезда уходят на юг.
Никто не мог знать, что они купили все купе — все четыре места. Два взрослых и два детских билета. А войдя в купе, тут же закрыли дверь.
— Все нормально, — кивнул Гейтлер, — они даже ни разу не проверили наши документы.
— Иногда проверяют, — возразила Рита. Она подошла к окну. По перрону проходил милицейский патруль. Рита быстро задернула занавеску.
— Завтра вернешься в Москву, — распорядился Гейтлер. — И как только выйдешь с вокзала, сразу забудь о своем паспорте на имя Макуловой. Показывай другой. Ты меня поняла?
— Ты напрасно каждый раз так беспокоишься, — ответила Рита, — я сделаю все, как ты сказал.
Он сел на полку. Достал носовой платок, чтобы вытереть лицо, но вспомнил про грим и наклеенные короткие усы и бородку. Осторожно дотронулся только до лба, убрав капельки пота.
— Осталось совсем немного, — устало проговорил Гейтлер. — Потом уедем отсюда навсегда. И найдем какой-нибудь остров.