Газовый ключ за сбитую шляпку не цеплялся, а если цеплялся, то норовил сорваться при малейшем неточном движении. А где им быть точными, коли ты висишь на трёх конечностях и лишь одной прилагаешь усилия. Разозлился я в серьёз.
— Ну, его! Косой подай ножовку.
— Что, никак?
— А ты не видишь?
При помощи ножовки и чьей-то матери болт сдался через двадцать минут.
Освобождённый пулемёт повис на верёвке. Всё! Я утер пот со лба.
Только теперь я почувствовав, как устал и продрог. Предстояло ещё спустится вниз, и бегом домой. Там тепло и сухо. Хаймович, поди, печку растопил. Но почему-то предвкушение тепла не радовало. Неясная тревога поселилась в сердце. Надо, поторопится.
— Толстый, ты обратил внимание на дыры в вертолёте?
— Угу, их трудно не заметить…
— Я тоже их заметил. Как ты думаешь, откуда стреляли?
— Может с такого же вертолёта, может с земли… какая теперь разница?
— А такая, что большинство дыр пришлись в дно, и лишь небольшая часть снизу чуть иначе…
— Слушай, Косой, хорош умничать, лучше помоги пулемёт опустить, он тебе нужен а не мне…
— Просто мне не дают покоя вон те башенки на крыше, одна из них выход на чердак, а вторая… такая же, но двери на ней не наблюдается и дырки…
— Ты хочешь сказать, что стреляли оттуда, ладно сейчас спустимся и проверим. Верёвку держи, я отдохну пока.
Наградив Косого верёвкой, по которой спускался пулемёт, я присел отдохнуть.
Меня всегда поражала одна привычка Косого, любил он, чтоб окружающие приходили к тем же умозаключениям, что и он. Для этого он начинал выдавать всю последовательность своих рассуждений. Как будто проще сказать нельзя. Одним словом — зануда.
Правда, говорил он так не со всеми, а лишь с теми, кого почти принимал за равного, т. е. со мной. С остальными он был куда проще, подай — принеси, пошёл на фиг — не мешай.
По идее я должен был гордиться его вниманием, но меня это раздражало. Зато он гордился, что везде может залезть, куда я залез, почти везде…
Бойцы отдыхали на чердаке. Ночь на нашей крыше у них не задалась, кровососы одолели.
Теперь под тихую дождевую капель, они мирно дрыхли. Пора будить, груз им тащить предстояло. Взмокшие и промокшие, мы стояли с Косым на крыше.
— Пойдём на башенку глянем, — махнул он рукой.
Дверную ручку мы не нашли, но одна из панелей явно была подвижной, не смотря на видимое отсутствие навесов, замочная скважина на ней присутствовала. Судя по прорези ключ, был странной формы — загогулиной. Дверь была настолько плотно подогнанной, что поддеть её монтировкой не представлялось возможным.
— Тьфу! — я сплюнул, — Не фиг время терять, пошли отсюда Косой, буди своих.