— Жратву мы всю на Каратышку сгрузили, когда Лома завьючили., забыл?
— В жизни не поверю, чтоб у Толстого заначки не было..
— Есть пару кусков вяленой собачатины в сумке с инструментом, они правда уже недели две там ночуют, с инструментом…
— Пойдёт! Тащи, погрызем да прогуляемся по коридору, тут наверное много ещё чего заманчивого найдётся..
С автоматами наперевес и весьма потяжелевшими сумками, мы вышли в коридор, на ходу дожёвывая сухие жесткие куски.
— Прячьтесь твари мы идём! — хохотнул Косой и дал очередь от пуза. Выстрелы вернулись эхом, гильзы звонко раскатались по бетонному полу…
* * *
Дальнейшие события стёрлись в моей памяти, как мездра с собачей шкурки, словно кто ножом поскоблил. Остались только смутные ощущения происходящего, словно это было в далёком детстве. Смытые, призрачные картинки, которые позже мне пришлось восстанавливать по кусочкам. И помочь мне в этом было некому, Косой потерял память напрочь… Помню, как с открытыми ртами бродили по обхоженным помещениям, уставленным кучей неизвестных машин и механизмов. Уроды в стеклянных трубах залитые какой то жидкостью смотрели на нас мертвыми глазами, сначала они лишь телом напоминали человека, но со звериными мордами и покрытые шерстью. Проходили они под номерами, и чем длиннее был номер, тем больше они походили на человека. Изредка встречались неописуемые, ни на что не похожие, с непонятными надписями… саламандра, амфибия, хамелеон. Ощущение опасности присутствовало постоянно, но было как-то размыто и неопределённо. Постепенно оно притупилось, и мы совсем расслабились и как-то не сразу обратили внимание на некоторые изменения в последующих комнатах. Погрома особого не было, но некоторые вещи и предметы были опрокинуты или небрежно валялись. Кое-где на кафельном полу чернели большие и мелкие пятна …
Потом мы нашли огромный продуктовый склад, и наша настороженность пропала мгновенно. Стеллажи, уставленные до потолка ящиками консервов, всяческой невиданной жратвы в пакетах и коробках. Правда много банок было уже опустошённых и брошенных тут же, поэтому приходилось аккуратно ставить ноги, чтоб не навернутся. Но вот, пожалуй, первое, что нас поразило это наличие воды в кранах, такой чистой и вкусной воды мы отродясь не пили. Те жалкие крохи, что удавалось нацедить в подвалах города, были ржавой мутной кашей, которую Хаймович процеживал через тряпки и отстаивал пару дней. Здесь же вода была везде, почти в каждом помещении. И она не кончалась. Открыв кран, мы уставились на струю прозрачной воды и смотрели на неё с тревогой минут пять… сейчас кончится, но она не кончалась и десять и двадцать минут. Создавалось впечатление, что запасы её неисчерпаемы. Потом стало жаль попусту тратить и кран закрыли. Документов, которые я тщетно искал в здании, здесь было навалом за год не перетаскать… Шибко, разбираться я не стал, но несколько страниц машинально прихватил, если деду не понравятся, сгодятся мясо заворачивать. Хотя, после находки склада, думаю, заботиться о пропитание нам не грозит некоторое время. Наевшись от пуза всего ранее не жратого и неопознанного, обпившись вволю, мы осоловели и подперев дверь в склад, завалились спать. Сколько проспали, одному богу ведомо… Проснулся я от постороннего звука, кто-то громко и с наслаждением чавкал. Отправляя в рот куски сочного нежного мяса в застывшем прозрачном соку, Косой пальцами извлек последний кусочек из банки, и опрокинул остатки себе в рот. Я невольно сглотнул слюну, и тут же к нему присоединился… Через некоторое время решено было двигать дальше, да бы не умереть от обжорства… Помню ещё ряд помещений с клетками, в клетках были остовы непонятных существ… Потом нас накрыло… Внезапно и разом. Может не разом, может это мне сейчас так кажется, а мы постепенно теряли контроль над своим разумом и телом…