Косой словно переняв манеру Хаймовича, предварительно пошамкал губами, и сказал:
— Я считаю уходить сейчас действительно не время, постараемся дожить и продержаться до весны.
Посчитав в уме, я выразил свое мнение: — А весной у меня ребенок будет?
Косой странно посмотрел на меня, но на своё счастье не то, что не сказал, а даже не подумал, что ребенок проститутки может быть совсем не моим. Кулаки чесаться перестали, и я расслабился. Хаймович, заговорчески подмигнул, и пожал плечами, мол, ещё не всё потеряно, и к разговору мы ещё вернемся.
— Я вот, что подумал Хаймович, — продолжил Федор, — ты как-то говорил, что Кордом на крыше машина управляет?
— Конечно.
— А не мог бы ты её переделать, чтоб он не только по крупной дичи стрелял, а и той, что поменьше, человек например?
— Мысль не плохая, и попробовать разобраться стоит. Пожалуй, этим я сейчас и займусь.
И Хаймович, окрыленный новой идеей, поспешил в комнату охраны. Население мужского пола поплелось за ним. Хотя чем мы ему могли помочь, совершенно не представляю?
Так и оказалось. Стоять и смотреть, как Хаймович стучит пальцами по доске с кнопками, ругаясь неизвестными словами, оказалось не таким уж и интересным занятием. Федор откровенно зевал, Мишка уныло шарился по полкам в поисках ещё не найденного оружия. Нашел за кем проверять? После Косого мышь крошки не найдет, и с тоски повесится. Дверь в тамбуре мы закрыли при помощи кнопки «закр.», которую Федор обнаружил в первый раз нашего прихода. О чем он уже всем поведал, и не раз, намекая, что может проще испытать кнопки по одной и найти нужную, чтоб на людей пулемет реагировал, чем так долго и бестолково стучать по всем. На что Хаймович обиделся и обозвал Федю профаном, а ещё предложил ему сбегать на крышу и помахать руками перед пулеметом, а мы тут кнопки понажимаем, авось сработает. Федор от заманчивого предложения отказался и заспешил за детьми присматривать, словно у него их там куча. А я очень кстати вспомнил о том, что меня ждет Роза. Один Мишка никуда не торопился, и завалился спать на кожаном диване в углу.
* * *
Хорошо. Как все-таки хорошо. Не смотря на скрипучий и холодный диван, кафельные, совсем не спальные стены. Лежать вот так, болтать ни о чем. Предаваться мечтаниям и воспоминаниям. Моя голова покоилась на её коленях, и она запустила пальцы, расчесывая мои непокорные волосы. Оброс я. Вроде недавно дед проходился ножницами и ручной машинкой, скашивая густые волосы во избежание приюта насекомым, ан нет оброс. Да и щетинистый подбородок исколол Розу. От чего она покраснела, и теперь чесалась.