И тогда Колесов страшно и отчаянно зарыдал. Он вдруг в какой-то момент понял, что навсегда рухнула его мечта об островах в Карибском море, никогда у него не будет красивой молодой девушки, не будет веселых людей на пляже, виллы где-нибудь на побережье. Впереди долгие мучительные годы лагерей, унижений, издевательств. Он все еще не мог поверить в подобный конец. Он был слишком бесславен и слишком глуп для такого человека, как Андрей Потапович Колесов.
На следующее утро, когда Алексей Кириллович Башмачников приехал на работу, его арестовали прямо в собственном кабинете, взяв со всеми бумагами, расписками и найденными досье на уволенных офицеров.
Алексей Кириллович точно так же, как и его бывший друг Колесов, все отрицал, возмущаясь «наглой клеветой и ложью». И только когда ему дали прослушать его разговор с Колесовым, он понял, что проиграл окончательно. И, поняв это, Башмачников рухнул на пол без сознания. Срочно вызванные врачи констатировали инфаркт.
По Москве начали разноситься слухи о загадочном киллере, оказавшемся милицейской подставкой. Слухи множились, обрастали подробностями, свидетелями того или иного происшествия. Многие заказчики, прежде охотно заказывавшие киллеров для своих конкурентов, вынуждены были искать другие пути решения своих проблем.
Риск нарваться на переодетого сотрудника милиции и получить срок в десять-пятнадцать лет только за попытку устранить конкурента был не просто неоправданным. Он был не адекватен затрачиваемым усилиям.
А слухи продолжали расти. Их с удовольствием распространяли сами сотрудники милиции, считавшие, что подобные сплетни гораздо сильнее отпугнут от наемных убийц десятки их заказчиков, чем сотни проводимых рейдов милиции или ГАИ.
На следующий день Андрей Потапович Колесов и Алексей Кириллович Башмачников начали давать показания. И первое, что рассказал Колесов, были сведения об исчезнувшем самолете, который нужно было искать на песчаной гряде Аграханского полуострова. К вечеру этого дня сотрудники милиции связались со штабом по розыску самолета, находившимся в Кызылюрте. Один из офицеров лично сообщил генералу Потапову об оперативных сведениях, позволявших сделать вывод, что самолет потерпел аварию в районе Аграханского полуострова. В ответ раздраженный Потапов бросил трубку.
— Они опоздали на один день, — нервно сказал он, — им нужно было сообщить мне об этом еще вчера. А теперь уже поздно. Мы и так знаем, что самолет был на полуострове. До вчерашнего дня.