Семен Григорьевич сидел, опустив голову. Все смотрели на него. А он молчал, не решаясь ответить.
— У вас еще было несколько мелких ошибок. Сначала вы потеряли один из патронов, который нашел все тот же Игорь. Конечно, вы хорошо придумали со своим падением, когда мы возвращались. Очевидно, когда вы бежали в первый раз, вы тоже упали. И поэтому решили упасть во второй раз, чтобы грязь на вашей одежде не могла вас выдать. Но вас выдала ваша самоуверенность. Когда я попросил вас побежать в сторону соседнего дома и посмотреть, что там произошло, вы не стали торопиться. Вы просто вышли из дома и закурили. Зачем вам было спешить, ведь вы точно знали, что именно случилось со вторым водителем. Но эта самоуверенность вас подвела. Вы стояли у машины, и Сайд случайно увидел вас в окно. Вы никуда не торопились. Значит, точно знали, что Паша был убит. А откуда вам это было знать, если вы не были в соседнем доме? Я думаю даже, что Сайд ошибся. Вы не просто стояли у машины. Очевидно, вы прятали там орудие преступления, которым убили своего напарника. Вот и вся история, Семен Григорьевич.
— У вас нет доказательств, — поднял голову водитель, — это все одни слова.
— Есть, — сказал Дронго, — теперь уже есть. Игоря вы убили потому, что он вас заподозрил. Отчасти виноват в этом и я, сказав ему о том, что вы видели, как он входил в бильярдную. Вы не могли этого видеть из коридора, потому что вас там не было. Вы видели его, стоя за окном, когда уже уходили от дома. Но самое главное, что патрон, о котором я говорил, был найден не рядом с окном, а в кармане вашей куртки. Он завалился за подкладку, и я его там обнаружил. Я вас обманул, когда сказал, что патрон был найден у окна.
— Будь ты проклят! — хрипло крикнул водитель, вскакивая на ноги. — Будь ты проклят.
Он поднял стул и замахнулся, намереваясь бросить его в Дронго.
Сайд вскочил со своего места. Но у него не было оружия. И в этот момент прозвучал выстрел. Все обернулись. Стреляла Лариса Алтунина, выхватившая из своей сумочки тот самый «браунинг». Она выстрелила в дверь, рассчитав таким образом траекторию полета пули, чтобы она просвистела у самой головы убийцы.
— Хватит, — сухо сказала она, — вы проиграли, Семен Григорьевич.
Перестаньте паясничать.
Семен Григорьевич выпустил из рук стул и вдруг громко, истерически заплакал.
— Я не хотел, я не хотел убивать Пашу. Он даже не повернулся ко мне, услышав мой голос. Я думал его оглушить, а потом разделить с ним деньги. Просто я немного опоздал. Опоздал. И Сергея Леонидовича не хотел. Но они сказали, что все равно его уберут. Все равно уберут.