Это полное время составляло еще шесть часов ожидания. Вполне достаточно, чтобы Лад-нар успел выспаться и проголодаться.
Кеттридж прокрутил все это в голове, взвешивая факты, оценивая информацию, прикидывая итог. Итог выглядел малообнадеживающим.
Впрочем, были у Кеттриджа и свои плюсы. К примеру, он знал о Лад-наре больше, чем зверь успел ему сообщить. Знал о религии Лад-нара, о всех его табу, о его - тут Кеттридж снова почувствовал комок в горле, - о его привычках приема пищи, об уровне умственных способностей и культуры. Зверь обо всем этом думал - и Кеттридж все перенимал.
"Да, нанимали-то тебя, кажется, не совсем для этого - верно, Бен?" подумал Кеттридж. Пораженный вначале вялостью и мутностью собственного мысленного обращения по сравнению с лад-наровским, он затем устало ответил себе: "Нет, совсем не для этого".
Кеттридж прикинул, как поступит Лад-нар, если он признается аборигену, что вовсе не посланник небес на тарелочке с голубой каемочкой, а всего-навсего усталый и издерганный представитель цивилизации, которой глубоко плевать и на Лад-нара, и на его религию. На Земле никого особенно не озаботит даже то, что его раса вымирает.
"Наверное, он меня, даже не прожевав, стрескает, подумал Кеттридж. Затем добавил: - Хотя он и так это сделает".
Все получалось так нелепо! Еще двое суток назад Кеттридж находился на борту исследовательского корабля "Иеремия Бентам", в одном годе пути от Капитол-Сити - а теперь нелегкая занесла его сюда - составлять главное блюдо трапезы блестоунского аборигена.
Но смеха не последовало.
Кеттридж не рассмеялся не только оттого, что устал и был уже не так молод. Он понимал, насколько уместно было бы ему умереть именно так и именно здесь. Да, вот подходящий конец. Все это неким образом вписывалось бы в Великую Схему Вещей. Лад-нар все делал естественно. Он защищался. Старался выжить.
"А это куда больше того, чем ты, Бен, последние десять лет занимался", - сказал себе землянин. Да, Бенджамин Кеттридж давно уже перестал бороться за жизнь. Он понимал это столь же отчетливо, как и то, что умрет именно здесь - далеко от Земли - на этой жаркой и влажной планете. "Как хорошо, что я умираю не под тем солнцем".
"Подумай об этом, Бен. Обмозгуй. Подумай сейчас когда все кончено и ты в свои пятьдесят шесть пулей выскакиваешь на тот свет. Подумай о плачущих и потерянных. Подумай и о тех крохах убежденности, которые наверняка тебя и спасли. Подумай, Бен. Подумай".
А потом вся та история развернулась как флаг на ветру. Словно в какой-то сумрачной вселенной она вновь прокатилась перед Беном Кеттриджем. И почти мгновенно жизнь в этом призрачном мире сознания оказалась для него предпочтительнее существования вовне.